Единственная для Цербера - Софи Вебер Страница 21

Аня

— Не будешь, — замотала головой. — У меня есть записка, Тимур, — решительно сказала я. — Доказательства, что Зеки не виновен и не делает ничего, что навредило бы тебе.

Засмеялся. Откинул голову назад и заливисто расхохотался, смотря мне в лицо.

— Не сделал ничего, что навредило бы мне, говоришь? А как же время, проведенное в больнице? Обстрел? Тоже этого не было, скажешь?

— Его заставили, — упрямо заявила и подошла к Тимуру ближе. — Заставили, Тимур, — потянулась к нему, но он перехватил мои руки, развернул к себе спиной и толкнул к кровати.

— Я не верю тебе, слышишь?

Внутри все похолодело от его действий. Он грубо толкнул меня на кровать и задрал платье к пояснице.

— Прекрати, — крикнула я. — Прекрати, Тимур, Зеки верен тебе.

— Заткнись! — рыкнул так, что все, что я могла сделать — прикрыть глаза и заскулить.

Все, что я поняла в тот момент — не отпустит. Не даст возможности оправдаться и оправдать Зеки. Верит каким-то другим словам, кому-то, но не мне.

Я что-то еще говорила, умоляла, требовала, надеялась, что он отступит, что ничего не сделает. Какая-то часть меня все еще верила в это. Надежда умирает последней, верно? Моя еще жила. До тех пор, пока Тимур не стянул с меня трусики и не коснулся меня там. Я дернулась вперед, но его жесткие руки удержали меня на месте.

— Тимур не нужно, — по щекам потекли слезы, застилающие глаза.

Я не знала, что мне делать, но осознание происходящего больно резало по сознанию. Я все еще не верила, что это происходит со мной на самом деле.

— Кричи, Аня, — услышала шепот возле уха. — Сделай вид, что тебе больно.

Я всхлипнула, сначала едва слышно, а затем громче. Пыталась достучаться до него, но он меня не слышал.

Развернул к себе и впился болезненным поцелуем. Прошелся губами по шее, втянул в рот сосок и сжал мое тело в объятиях. Я не сопротивлялась, лишь плакала и просила не трогать меня. Хотелось вообще провалиться сквозь землю. Отрешиться от всего происходящего и сделать вид, что все в порядке, что ничего не происходит, я не здесь, я где-то далеко.

Хотела, но у меня не получалось. Даже ненавидеть его не могла за то, что он пытался сделать со мной. Я любила его, сердце любило, и я ничего не могла с ним сделать. Я даже потянулась к нему, чтобы коснуться его лица, но как только моя рука легла на его щеку, он тут же отбросил ее и прижал к кровати, зафиксировав меня в одном положении.

— Не смей, — все, что услышала от него.

Я приготовилась к самому ужасному, но Тимур внезапно отпустил меня, а после я услышала хлопок двери.

Подтянула под себя ноги, поправила одежду и свалилась на бок, заревев сильнее. Я не понимала, как он может верить кому-то со стороны, а не мне. Я ведь попыталась рассказал все, но он и слушать не захотел.

Кое-как слезла с кровати, поправила платье и вышла в коридор, добравшись до своей комнаты. Уже там отпустила няню и закрыла дверь на ключ. Пусть делает, что хочет, но я не пущу его на порог. Мне страшно. По-настоящему. До дикости хочется убежать, скрыться и зажить нормальной жизнью. Такой, где нет никаких проблем, перестрелок, предательства.

Я не понимала, что сегодня произошло, что хотел сделать Тимур и почему не сделал. Что заставило его остановиться.

Давид мирно посапывал в своей кроватке, поэтому я сбросила одежду и шагнула в ванную. Встала под горячие струи воды и блаженно закрыла глаза. Смывала с себя все, что произошло за день. Жаль, что точно так же нельзя было смыть и мысли, которые так и роились, одна за другой, в голове.

Мне было страшно ночевать в доме. Я боялась, что Тимур снова придет и на этот раз доведет все до конца. Он больше не был прежним Тимуром, не был нежным мужчиной, ласк которого я жаждала. Он стал тем бесчувственным Цербером, которого я боялась в самом начале и от имени которого содрогались его враги.

Не знаю как уснула той ночью. Наверное, усталость прежних дней сказалась, потому что единственное, о чем я думала — страх. Он пробирался под кожу, заставлял замирать мое сердце и думать, что Тимур обязательно придет еще раз.

Но он не пришел. Ни в тот день, ни на следующий. Появился на пороге только спустя три дня. Как обычно пришел к сыну, подержал его на руках, а напоследок отдал приказ:

— Ко мне придут гости, я хочу, чтобы ты была хозяйкой и накрыла на стол. Все приготовят, тебе нужно будет только обслужить меня и моих гостей.

— Почему именно я?

Не понимала, потому что прежде на стол накрывали те, кто работал на Тимура.

— Потому что гости будут важные, Аня.

— Хорошо.

Согласилась, потому что предполагала — у меня нет выбора. Да и не смотря ни на что, я не хотела вражды между нами. Я хотела наладить отношения и попытаться доказать Тимуру, что я ни в чем не виновата. Что я не сделал ничего, что могло бы навредить ему. И Зеки бы не сделал, я уверена. Он был предан ему всегда. А такая преданность не меняется от одного происшествия.

— У меня одна просьба, Аня, — услышала и тут же представила, что от меня потребуют. — Я хочу, чтобы ты слушала меня. Не перечила и беспрекословно выполняла то, что я скажу. Ты сможешь отыграться потом, но перед гостями глаза в пол и нежный тон, иначе…

Он не договорил. Просто замолчал, после вздохнул и, развернувшись, вышел из комнаты, оставив меня в недоумении.