Серебряное пламя - Сьюзен Джонсон Страница 21

С внезапным волнением Импрес вспомнила, что сегодня к Трею придут посетители. Может ли она оставаться в этой уютной комнате, чтобы избежать любопытных взглядов? Ее появление тем вечером на аукционе у Лили могло быть расценено как бесстыдство, хотя это было только актом отчаяния. И хотя Трей безразлично относился к мнению общества, Импрес не могла позволить себе чего-то подобного. И потому встречи с назойливо-любопытными посетителями будут, вероятно, болезненными для ее самолюбия.

Может быть, отложить на завтра? — малодушно подумала она, глубже забираясь под одеяло. Нет, надо вставать, решила она через минуту и, посмотрев на часы, увидела, что сейчас только девять часов. Было слишком рано, чтобы звучавшие в комнате Трея голоса принадлежали посетителям. Должно быть, к Трею заглянул кто-то из членов семьи. В таком случае она может спокойно одеться и побыть в этой комнате, пока не появятся первые посетители.

Когда Импрес встала, то заметила несколько платьев, лежащих на стульях, простых повседневных платьев из шерсти и бархата. Она подошла к ним, словно бедный ребенок, которого тянет к магазину с конфетами и сладостями, не раздумывая и не останавливаясь. В глазах у нее зарябило от их многоцветья, и она чуть отодвинулась назад, а потом коснулась самого роскошного, сшитого из зеленого бархата. Импрес погладила его нежно, забытое чувство пробудилось в ней. Искушение было невозможно преодолеть, и через секунду Импрес взяла платье и приложила к себе, посмотрев в зеркало.

Зеленый цвет изумительно гармонировал с цветом ее волос, платье подчеркивало золотистый цвет кожи, образуя красивые рельефные складки около голых ног. Глядя в зеркало, она вспомнила детство. Богатое платье возродило в памяти те замечательные минуты, то удивительное наслаждение, когда ощущаешь себя парящей в небе птицей. Только теперь это уже не игра во взрослых, она стала молодой женщиной, хотя такое превращение произошло слишком внезапно. Но платье снова дало ей возможность почувствовать себя юной, легкомысленной и свободной.

Импрес колебалась, сознавая, что она больше не ребенок. Главное не одежда, а то, что представляет собой сам человек. Но затем она улыбнулась, жизнерадостный яркий блеск появился в глазах, и Импрес решила временно отбросить благоразумие. Как она будет выглядеть сейчас в экстравагантном платье?

Боже, сколько времени прошло с тех пор, когда она надевала его последний раз!

Сбросив ночную рубашку, она натянула платье через голову; тяжелая ткань, благоухавшая розами, заструилась по ее нагому телу. Вставив руки в длинные рукава, она оправила юбку на бедрах и начала застегивать многочисленные пуговицы от талии до шеи. Они легко застегнулись внизу, на ее стройных бедрах и тонкой талии, но полнота грудей не дала возможности застегнуть пуговицы выше, как она ни пыталась. Лиф был явно скроен для более миниатюрной женщины, да и по длине оно было коротковато Импрес. С тем, что из-под юбки видны ноги, еще можно было примириться, но лиф, расстегнутый почти до талии, делал платье непригодным. Может быть, платье в ином стиле лучше подойдет ей? Она раздумывала, не примерить ли платье из немецкой голубой шерсти или из французского розовато-лилового фая, когда внезапно услышала крик Трея:

— Импрес! Импрес! Иди сюда!

Голос у него был возбужденный, и паника охватила ее. Не слишком ли легко все прошло? тревожно подумала она. Лучше бы он не вставал вчера. А может быть, развилась инфекция? Боже, не было ли кровотечения?

Она рванулась к двери, бархат разлетелся вокруг ее ног. Шепотом ругая себя, она подобрала одной рукой юбку, а другой дернула на себя дверь. Как вихрь влетела Импрес в комнату Трея.

Услышав глубокий вздох и негромкий вскрик, Импрес почувствовала, как внезапно ослабели у нее ноги. Платье у нее совсем раскрылось, обнажая круглые груди. Она лихорадочно искала взглядом Трея, единственного близкого ей в этом чужом доме человека.

Он был там-в постели, выглядел отдохнувшим, здоровым, отнюдь не страдающим от боли или болезни. Широкие плечи Трея удобно расположились на высоко подложенных подушках. Целый и невредимый, отметила она с внезапным облегчением, увидев, что на его красивом лице сияет улыбка. И когда их глаза встретились, она поняла, что внезапная паника была совсем лишней, потому что его светлые глаза мерцали точно так же, как в ту снежную ночь у Лили, когда она вышла из ванны. С бьющимся сердцем она разглядела в них неприкрытое желание.

Оторвавшись от его глаз, которые откровенно говорили о глубокой страсти, Импрес с беспокойством, вызванным не столько неподходящим нарядом, сколько призывным взглядом Трея, стала разглядывать комнату, ища других людей, разговор которых разбудил ее.

Первой, кого она увидела, была дородная женщина, затянутая в корсет и одетая в черное платье, кисти рук у нее были скрещены на животе. Широко раскрытыми устрашающими глазами она разглядывала Импрес. Рядом с ней сидела миниатюрная девушка, одетая в светло-розовое платье, которое совершенно не шло к ее бесцветной внешности. Вид у нее был такой, как будто она собиралась упасть в обморок.

Хэзэрд, чуть наклонившийся к изголовью постели Трея, выглядел совершенно спокойным. Блэйз разливала кофе.

Боже, какая она красавица! — решил очарованный Трей. Он никогда не видел Импрес, одетой в платье. Роскошный бархат оттенял ее живые глаза, загорелую кожу, румянец на щеках, чистый атлас ее грудей, дразняще обнаженных. Когда же все наконец уйдут из комнаты и оставят нас вдвоем? — эгоистично подумал он.

Блэйз первой нарушила напряженную тишину.

— Импрес, дорогая, — сказала она со щепетильной вежливостью, — подойдите и познакомьтесь с миссис Диксон и ее дочерью Фанни.

Очень важно, чтобы положение Импрес в семье Брэддок-Блэк было немедленно определено. Слухи и сплетни должны быть сразу же приостановлены. Девушка спасла жизнь Трею. Они обязаны ей всем.

Импрес немного придвинулась, щеки залились горячим румянцем, ее сердце страшно колотилось, но под уничтожающим взглядом Мириам Диксон кровь десяти поколений аристократов Джордан заставила ее взять себя в руки. Она подняла прямой нос немного вверх, ступила босыми ногами по ковру постановилась в метре от сидящей женщины.

— Мириам и Фанни, я бы хотела представить вам Импрес Джордан, изумительную сиделку, которая спасла Трею жизнь, — произнесла Блэйз, словно представляла ее королеве Виктории во дворце, одетую в парадное платье, а не полураздетую с босыми ногами, как было в данном случае. — Мы, а я уверена, что вы это понимаете, безгранично благодарны Импрес.

Мириам коротко кивнула в направлении Импрес, открыв свой рот только до минимальных пределов, достаточных для того, чтобы произнести:

— Доброе утро.

Взгляд Фанни пугливо перебежал с матери на Импрес, прежде чем она пробормотала почти неслышно:

— Доброе утро. — Затем она опустила глаза на свои переплетенные пальцы.

— Платье, насколько я понимаю, — заметила Блэйз с солнечной ясной улыбкой, — нуждается в некоторых переделках.

Обернувшись к двум сидящим напротив женщинам, она небрежно объяснила: