Парижское танго - Ксавьера Холландер Страница 21

– Такова моя история, Ксавьера. Звучит сумасшедше, ноэто правда. А сейчас все позади, так что давай забудем об этом. Смотри, ужепочти пять часов утра. Давай-ка займемся любовью.

С этими словами он обвил меня руками и нежно, но достаточносильно, прижал к себе. Весь прошедший час, когда он говорил, мы почти некасались друг друга, но сейчас его пенис начал расти. Он был не особеннодлинным, но толстым, сильным и судорожно трепетал, прикасаясь ко мне. Я нежногладила его соски, в то время как он целовал мои.

Вскоре мы потерялись в океане любви – не очень бурном,скорее спокойном, это был штиль на море, и мы плыли вместе, мягко вздымаясь иопускаясь вниз.

Мы любили друг друга без затей, и это было хорошо. Нашаскрытая эмоциональная энергия проявилась чудесным образом. Мы не трахались, негорбатились, не вкручивались друг в друга, мы просто любились. И это быловеликолепно.

Солнце почти встало, но самым ярким нашим часом былпредрассветный. И мы спали, прижавшись друг к другу, как невинные дети.

В девять утра в спальню ворвался маленький Пьер и распахнулшторы, позволив заполнить солнечному свету всю комнату. И опять моя фантазия!Комната превращалась из белой в желтую по мере наполнения ее солнцем.

Пьер выглядел восхитительно. На нем были вельветовыештанишки и закрытый джемперочек цвета слоновой кости. Он подошел ко мне ипоцеловал в нос.

– Доброе утро, как поживаете? – осведомился онвежливо. – Меня зовут Пьер, если папа еще не сказал вам об этом. А кто вы?

– Ксавьера.

– Но это не французское имя, а вы не француженка. Ямогу определить это по тому, как вы говорите.

Я рассказала ему, что мой отец хотел сына, а моя мать родилаему девочку. Мой отец еще до того, как я родилась, выбрал имя Франсуа-Ксавьер.

– Но что же произошло? – спросил он. – Тыведь родилась девочкой, да? А как же с именем?

– Да, я родилась девочкой, точно. У меня не хваталочего-то, что есть у мальчиков. Поэтому отец решил: раз я не оправдала ожиданий,он не даст мне полное придуманное им имя. Он отсек имя Франсуа и добавил букву«а». И я стала Ксавьера. Тебе понятно, маленький Пьер?

– Да-а-а, – тяжело вздохнул он, но, кажется, былне столько занят разговором, сколько созерцанием моей правой груди, неосторожновыскользнувшей из-под простыни.

Отец приказал ему идти и приготовиться к завтраку, и мывтроем провели день в теплой семейной обстановке.

В полдень Мишель и я снова любились, и теперь Пьер вертелсярядом и даже принял в этом участие, играя с моими грудками, пока его папа вовсютрахал меня.

Что за пример для маленького мальчика! Я не могу открыторекомендовать такие отношения как идеальные для отца и сына, даже дляобладающих достаточным тактом и инстинктом, чтобы правильно их регулировать.Уверена, что это может быть неразрешимой проблемой.

Мишель с гордостью сказал Пьеру и мне, что когда мальчикубудет двенадцать или около того, и он созреет для трахания, Мишель призоветменя, чтобы я могла принять его невинность. Я сказала, что подумаю об этом.

День кончился очень быстро, наступил вечер, и мы с Мишелемприсоединились к Хоффманам для обеда. Он нравился им так же, как и мне, и мывчетвером великолепно провели вечер, а также ночь – в великолепном свинге.

Слишком скоро я должна была сказать «прощай» Мишелю, отбываяс Лео и Марикой в Амстердам. К счастью, Европа не слишком огромная, и куда бы яни поехала, до Парижа будет рукой подать самолетом. Я была уверена, что наши сМишелем пути снова пересекутся.