Наслаждения ночи - Сильвия Дэй Страница 20

Никто не догадывался, как осточертело ему это одиночество, насколько пустой казалась ему собственная жизнь, как пропадало удовлетворение от выполненной работы. По той причине, что она никогда не оказывалась выполнена. Ибо была нескончаема.

«Я хотела тебя, когда здесь было темно», — сказала Лисса.

И он ей верил.

Она была единственной, кто его знал. Единственной любовницей, желавшей именно его. Женщиной, восхищенно поглаживающей кончиками пальцев его кожу, вертевшей бедрами, чтобы доставить ему большее удовольствие, нашептывавшей свои поощрения без стыда и робости.

— Да… — выдохнула она. — Давай!

Сдвинув бедра, он ввел член глубже, испытывая безмерное, грозившее оказаться непосильным наслаждение.

Чувственный жар не оставил и следа от усталости и боли, накопившихся за две недели в его мышцах. Сейчас для него существовал лишь этот миг. Миг, когда он по самые яйца засаживал член во взмокшую щель женщины, вызывавшей его восхищение и безумное желание. Женщины, вызвавшей его улыбку и тронувшей его своей нежностью.

От чувства благодарности и привязанности у него перехватило горло.

Почувствовав, что руки Эйдана дрожат, Лисса подняла взгляд на его разгоряченное лицо и увидела слезы. Пульсация его сердца воспринималась всем ее телом, потому что каждое сердцебиение передавалось через ту твердую плоть, что заполняла ее.

— Мне не хватало тебя, — призналась она, нуждаясь в том, чтобы он знал, как много для нее значит.

Он кивнул, стиснув зубы. Она знала, что ему тоже недоставало ее. И не только потому, что он оказался здесь снова, просто он буквально излучал это чувство. Его потребность и желание были физически ощутимы.

— Пусти меня наверх, — простонала она и вцепилась в его плечи, когда он тут же перевернулся и она оказалась на нем.

На миг Лисса замерла, проникаясь ощущением того, что он находится под ней — и в ней. Это ведь из-за него ее отношения с Чэдом застопорились без продвижения. Чэд не мог пробудить в ней подобные чувства. Не Чэду принадлежал голос, отыскавший ее в непроглядной тьме, и крепкие руки, обнимавшие ее во сне, и спокойная сила, придававшая ей ощущение безопасности. Эйдан. Ее якорь.

— Ты был прав, — произнесла она, мягко приподнимаясь на коленях. Веки ее налились тяжестью, вызванной движением его члена.

— Насчет чего?

Его мощное тело содрогнулось, когда она снова опустилась, насаживая себя на член.

— Насчет занятия любовью.

Ее руки поглаживали его плечи.

— Лисса. — Он сцепился с ней пальцами, поддерживая ее, когда она начала подскакивать на нем с нарастающей интенсивностью, постанывая от наслаждения. — Вот так! — проревел он, вперив в нее взгляд возбужденных синих глаз. — Делай что хочешь, как хочешь!

Она вошла в ритм, приподнимаясь и опускаясь, всякий раз глубоко засаживая в себя его член, и его лоб покрылся капельками пота. Он был очень велик для нее, и, чтобы обхватить его бедра, ей пришлось широко раздвинуть ноги, так широко, что теперь при каждом опускании ее половые губы целовали корень его члена. У нее вырвался стон, потом еще один — она пыталась насесть так, чтобы его член упирался в нужную точку.

— Не могу…

Зная, что ей нужно, Эйдан отпустил ее руки и, схватив за бедра, стал производить размеренные, направленные вверх толчки. Все, что он делал, было великолепно — и глубина, и направленность проникновения. Она едва могла дышать, почти ничего не соображала, тело ее беспомощно отдалось на волю его умения.

Завалившись вперед на четвереньки, она предоставила ему возможность наполнять ее непередаваемыми ощущениями, делать с ней то и так, что и как он считал нужным. Его хрипловатый, похотливо звучавший голос, то и дело произносивший бесстыдные словечки, добавлял возбуждения, заставляя влагалище трепетать вокруг его члена, пока оно не сжалось в накатившем оргазме.

— О боже!

Ей казалось, что выкрикнула не она, что этот крик вырвался не из горла, а из самой сердцевины ее лона.

— Сладкая Лисса, — прорычал Эйдан ей в ухо.

Она совершенно лишилась сил, он же получил то, что ему требовалось, используя ее тело для собственного телесного удовлетворения. Лицом он прижимался к ее грудям и, впитывая ее запах, совершал непрерывные мощные толчки наверх, в ее конвульсивно сжимающиеся глубины.

Когда он кончил, она дрожала всем телом. Изливая семя, он снова выкрикивал что-то на неведомом древнем наречии, из которого ей было понятно лишь одно восклицание — ее имя. Она слышала, как властно он произносил его, и прижималась к нему, раскачивалась на нем, а он продолжал изливать в нее жаркое пульсирующее семя. Давая ей все, чем он был. Все, что она хотела принять и удержать.

Но чего ей придется лишиться, когда ночь подойдет к концу.

* * *

Эйдан держал в объятиях потное тело Лиссы, слыша собственное хриплое, затрудненное дыхание и ощущая у своей груди, как колотится ее сердце. Веявший над ними легкий летний ветерок охлаждал разгоряченную кожу. Как давно в последний раз секс действительно приносил ему удовлетворение? Он этого не помнил. Но точно знал, что так, как сейчас, не чувствовал себя никогда.

— Эйдан, — выдохнула она, и в ее нежном голосе слышалось удивление и удовлетворение.

— Хмм?

Вздохнув, она попыталась слезть с него, но он, чтобы не выходить из нее, осторожно повернулся следом. Теперь они лежали рядом, лицом друг к другу. Он убрал с ее лица влажные от пота волосы и прижался губами к ее лбу в благодарном поцелуе.

Еще утром смерть казалась ему чуть ли не желанной. Изможденный и растерянный, он, отражая бесконечные атаки Кошмаров, вливавшихся непрестанным потоком во Врата, просто не понимал, зачем ведет этот нескончаемый бой. Какая от этого польза?

Но сейчас у него появился простой ответ: он сражался за то, чтобы обезопасить Лиссу, защитить ее жизнь и благополучие. И это было вполне достаточным основанием, чтобы продолжать битву.

Неожиданно его внимание привлек шелест листов ее блокнота. Он потянулся через Лиссу с намерением засунуть его под одеяло, но порыв ветра открыл блокнот, и взгляд Эйдана упал на страницу. От увиденного у него перехватило дух, ужас сдавил его грудь так, что едва не остановилось сердце. На какой-то миг он перестал воспринимать окружающий мир, даже Лиссу. Эйдан смотрел на ее рисунок в таком страхе, какого не испытывал никогда.

Кошмары, Врата, несчетные годы войны и смерти… Ничто и никогда не устрашало его так, как вид взиравшего на него со страницы собственного лица.

— Лисса. — Голос его прозвучал низко и сдавленно, ему пришлось прочистить горло, прежде чем удалось продолжить: — Ты это кому-нибудь показывала?

— Что?

Она принюхивалась к ямке на шее, поводя губами по коже. Золотые волосы рассыпались по руке, которой он прижимал ее к себе, волосы, пахнувшие цветами и безумным сексом — мощнейшее сочетание, пробиравшее его до мозга костей.