Ты меня (не) купишь - Лея Кейн Страница 20

Решаю приготовить сумку. Собираю кое-какие вещи для себя и Степы, полотенца, банные принадлежности. Ставлю на зарядку ноутбук. Ополовиниваю косметичку. И слышу трель входящего сообщения. Чат у меня в беззвучном режиме, выходит – у кого-то настолько мучительная бессонница, что он не может удержаться от беседы в начале двенадцатого ночи.

«Я искал тебя…»

Телефон выпадает из моей руки. Я прикладываю ладонь ко рту, заглушая собственный «Ах!», и кошусь на дверь. Шагов Степы не слышно. Я выдыхаю и подбираю телефон с ворсистого ковра.

Перед глазами все плывет. О чем он думал, отправляя мне сообщение? У меня же муж! Сейчас я могла бы мыться, а Степа проверил бы почту. Или мы лежали бы в постели, занимались бы любовью. А тут такое!

Потираю вспотевшую от ужаса ладонь о шелк сорочки и разблокирую экран.

«Я искал тебя. Десять лет назад. Не нашел. Я даже имени твоего не знал. Помнил глаза, голос, пальцы, бабочку. Помнил бархат и вкус твоей кожи. Но этого оказалось мало. Или мало оказалось моего терпения и настойчивости. Я решил, что ты – плод моего воображения. Смирился с этим и жил в вечном поиске той, что являлась мне во снах. Ты можешь мне не верить. Можешь держать меня на расстоянии. Только уже поздно, Бабочка. Ты въелась в мой мозг, в мою кожу. Ты – моя цель. А цели я всегда добиваюсь».

Моя кожа покрывается мурашками. Они ползут по рукам, по спине, по ногам. Волосы на голове стягиваются куда-то на затылок.

Ничего себе – отшила!

Перечитываю сообщение, надеясь на обман зрения, опускаюсь на кровать и с трудом сглатываю. Во рту сухо, как в пустыне. Горло саднит от лишних рефлексов. Я откашливаюсь, мотая головой.

Он что, совсем умом тронулся? Или издевается надо мной?

Устанавливаю курсор на пустом окошке ответного сообщения, но не представляю, что писать. Он же наизнанку меня выворачивает. Самообладания лишает, дыхания, мужа, жизни. Я уже пропитываюсь им. Закрывая глаза, вижу. Всюду. Даже в своем отражении.

Возможность ответить хотя бы смайликом у меня отнимает шлепающий тапками Степа. Телевизора уже не слышно, а мой муж идет в комнату. Я быстро ставлю телефон на беззвучный режим, кладу его под подушку экраном вниз и снова залезаю под одеяло. Закрываю глаза в тот момент, когда дверь открывается.

Степа вздыхает, шуршит майкой и штанами, ложится ко мне, прогибая под нами матрас, и обнимает меня.

– Ну извини, – шепчет мне на ухо. – Я обозлился. Понимаю, тебе надо время привыкнуть к новой школе. Просто не люблю сидеть дома в одиночестве.

– Степ, – имитируя сонливость, мычу я, – я не обиделась. Давай спать.

Он целует меня в висок и добавляет:

– Могу усыпить.

– В другой раз, Степ, – отвечаю я, уже утратив интерес к сексу с ним.

Прикусываю губу и жмурюсь в темноте, осознавая, что отказываю мужу из-за Чеховского, но ничего не могу с собой поделать.

– Ну ладно, – опять вздыхает он, укладываясь рядом. – Я маме утром позвоню. Предупрежу, что мы приедем.

– Хорошо.

Не проходит и пятнадцати минут, как Степа засыпает. Я выуживаю телефон из-под подушки, вылезаю из постели и бесшумно крадусь по квартире. Прячусь от мужа в туалете, словно девочка-подросток от строгой мамы, чтобы посекретничать с подружками. Сажусь на крышку унитаза и, набравшись храбрости, разблокирую телефон. Больше сообщений от Чеховского нет, но я почему-то уверена, что он ждет мой ответ. Тоже не спит, дергается, психует. Давно в моей крови не бурлил адреналин. Чеховской сумел всколыхнуть что-то острое, драйвовое, азартное.

Обдумав все в спокойной туалетной обстановке, я очередной раз сосредотачиваюсь на пустом окошке и набираю ответ. Каждое слово, каждая фраза – уже не фальшь, не игра, не флирт. Это правда, которую Чеховскому все же удалось вытянуть из меня.

Едва ставлю точку, как нажимаю «отправить» и слышу биение собственного сердца где-то в пятках. Мне стыдно и неловко за то, как я поступаю по отношению к Степе. Чувствую себя бессовестной падшей женщиной, заслуживающей избиения камнями. Но запретный плод дьявола по имени Роман Чеховской так манит, что я не могу устоять. К черту правильное поведение и страх сплетен. Я хочу почувствовать хоть что-то живое, яркое. Узнать, как это, когда кровь в венах течет со скоростью поезда, а сердце выполняет трюки, от которых кружится голова.