Супер «горничная» - Надежда Волгина Страница 20

– Кто?

Если честно, до и меня и правда не дошло, о ком это дядя спрашивает. В данный момент я занимался спиннингами.

– Ну Ирочка – девочка, что приходит ко мне убираться. Ты что же, даже имени ее не помнишь?! – тут же возмутился дядя.

И зачем он спросил про свою Ирочку? Я ведь сразу же вспомнил мою Лису-Алису, о которой и не забывал, собственно, а мысли о ней на время отложил просто.

– Эх, дядь Вить, нет никакой Ирочки, – вздохнул я, откладывая удочку.

– Как так нет?! А куда же она подевалась?

– Уехала твоя Ирочка, и я пропал по ее вине, – еще более горестный вздох вырвался из моей груди.

– Савелий! А ну! Перестань говорить загадками! Что у тебя там произошло, и куда подевалась Ирочка?! – грозно затараторил мой дядя.

Пришлось рассказать ему все по порядку. И закончил я магической фразой:

– И теперь я только и могу думать, что о златовласой красавице, которая относится ко мне…

А как она ко мне относится? Не замечать она меня точно не может. Но и не нравлюсь я ей, однозначно. Да и знакомство наше нормальным не назовешь. А еще и из меня вся дурь прет, стоит ее увидеть. Вот и что тут поделать? Как к ней вообще подступиться.

– Ох, не нравится мне это, Савелий, – приблизился ко мне дядя, доверительно заглядывая в глаза. – Эта твоя Алиса… она, случаем, не охотница за состоянием? Судя по описанию…

– Нет, дядь, не охотница, – тут же я вспомнил, как она отзывается о деньгах. Правда, последние два раза взяла причитающуюся ей плату за работу без всякого и даже с видимой благодарностью.

– Наивный ты, сынок. И не знаешь ты ее совсем. Красивые девки – они же такие, обведут вокруг пальца и не заметишь. Не успеешь оглянуться, как она тебя на себе женит.

– Да я бы с радостью! Но к ней ведь на кривой козе не подъедешь. Неприступная, как скала. И деньги ее мои не интересуют точно.

– Ну это пока не интересуют. А вот как узнает, сколько их у тебя…

– Ой, дядь Вить, все! Давай уже рыбачить, а то весь клев пропустим. А с лисой своей я сам как-нибудь разберусь, – махнул я рукой.

– Ну смотри – будь начеку. А рыбачить, и правда, пора. Айда, сынок!

***

Воскресное утро обычно наполнено сонной негой, тишиной, птичьем щебетом и какими-то еще далекими звуками, что проникают в квартиру независимо от времени года – летом их лучше слышно через открытое окно, но и зимой они тоже есть.

Я любила воскресное утро! С детства, когда не нужно было вставать ни свет ни заря и торопливо собираться в школу, чтобы не опоздать на первый урок. Потом я боялась опоздать на первую пару в университет, хоть и опаздывала частенько. Но то по будням. А в выходные моя комната превращалась в надежную крепость, куда никто не имел права проникать без моего на то разрешения.

Но сегодня меня разбудили голоса. Родители опять ссорились, и на этот раз мама решила закатить папе скандал с утра пораньше. Традиционно кричала она, а папа изредка что-то отвечал ей, стараясь делать это спокойно. И суть скандала сводилась к деньгам, в отличие от прошлых. Стоило только пошатнуться нашему материальному благополучию, как маму перестали волновать мифические любовницы папы.

На фоне испорченного воскресного утра я даже обрадовалась, что есть дело, которое лучше не откладывать в долгий ящик. На мне сегодня был кенар – маленькое живое существо, забывать о котором нельзя ни в коем случае.

Из дома выскользнула тайком, никто и не услышал. Да и вряд ли родителям сейчас до меня было дело, когда мама только тем и занята, что нападает, а папа – защищается как может от ее нападок. А ведь ему нельзя нервничать – жаль, что мама этого не хочет понимать.

Заводить машину не торопилась, наслаждаясь утренним солнышком, щедро заливающим лобовое стекло. В принципе, можно не торопиться к кенару, а для начала позвонить Кате – университетской подруге и пару часиков посидеть у нее, поболтать. Но эту мысль я сразу же отбросила – Катя, поди, полночи тусила и сейчас отсыпается. Не хотелось свалиться ей как снег на голову. Сама не любила утренних гостей в выходные.

Так и пришлось ехать к Савелию, тихо радуясь, что самого его нет дома.

Оранжерея цвела пышным цветом, и я могла собою гордиться с полным правом – ведь в том была и моя заслуга. Цветы благодарнее людей – за уход платят красотой и здоровьем. Люди же… ладно, людей на сегодня оставим в покое, потому что этот день я планировала провести в тишине и одиночестве, общаясь с природой и пернатыми.

Кстати, пернатый меня уже ждал и встретил радостным пением. Чудо, а не птичка! Проверив, чтобы в доме были закрыты все окна, я выпустила кенара на относительную волю, а сама направилась в кухню в поисках съестного. С момента пробуждения прошло уже около двух часов, и аппетит у меня разыгрался не на шутку.

Вопреки ожиданиям, в кухне царила идеальная чистота. Кто бы мог подумать! Хотя, вряд ли Савелий что-то готовит себе, и скорее всего, в холодильнике повесилась мышь. Не успела так подумать, как замерла перед открытой дверью холодильника. На центральной полке стояла большая тарелка с кучей искусных бутербродиков и даже канопешек. А к тарелке была прислонена записка.

«Не хочу, чтобы моя Златовласка страдала от голода. Ничего серьезного готовить, увы, не умею, но по части бутербродов считаю себя настоящим мастером. Выбирай, какие на тебя смотрят и не стесняйся – поглощай их с аппетитом. Люблю! Целую! Твой Савелий».

Мой личный клоун! – усмехнулась я, а у самой уже едва ли не слюнки потекли. С чем только не было на тарелке, что достала из холодильника и поставила перед собой на столе, бутербродов. И с несколькими видами колбасы, и с сыром, и с красной рыбой… Разве что с икрой не было, ну и правильно – она бы точно высохла к моему приходу. Все же, если закрыть глаза на «Люблю! Целую! Твой Савелий», я, наверное, могу позволить себе испытать коротенький приступ благодарности к этому невозможному мужчине. Бутерброды его пришлись очень кстати, и на этот раз забота о ближнем была своевременной.

После плотного завтрака я с полчаса предавалась безделью, наблюдая за веселым полетом кенара. А когда птичка принялась рыхлить клювиком землю в цветочных горшках, по всей видимости, в поисках еды, я поняла, что пора кормом заманивать ее в клетку. Еще через полчаса Тенор уже весело заливался песнями в клетке, сытно отобедав и испив свежей водицы. Эту часть миссии на сегодня я могла считать выполненной. И у меня еще оставался огород, на который я с радостью и отправилась, понимая, что домой возвращаться нет никакого желания и заняться мне сегодня больше все равно нечем.

А вот на огороде я заработалась. Рыхлила, полола, поливала и подвязывала, пока не поняла, что с трудом разгибаюсь – так затекла спина, и солнце клонится к закату. А еще я перепачкалась с головы до ног. Благо, в прачечной, где меня Савелий хотел заставить гладить его чертовы рубашки, я обнаружила довольно современную стиральную машинку с сушкой. Вот ей-то и решила воспользоваться, как и душем. Нет, ну право-слово, не возвращаться же мне в таком виде домой. И в следующий раз нужно придумать, что использовать в качестве спецодежды на огороде.