Дефект плацебо - МК. Милтон Страница 20

— Я не об этом, — обрываю, — я просто хочу знать, кто заказчик.

— Даже если я дам ответ на этот вопрос, мой любопытный друг, ты все равно не сможешь связать тонкую нить причины и следствия. Поэтому давай оставим все как есть: я мозг. А ты – смерть. И к кому тебе приходить, а кого оберегать – решать мне.

Король был слишком близко. Так близко, что я мог одной рукой сжать его горло и перекрыть кислород. Снюханный и скуренный, с прожженными легкими, он бы и минуты не продержался.

— Ты что-то путаешь. Я не твоя собачка, — резко произношу каждое слово.

Так, типа это удары по его грудине.

— Так о псах и не было речи. Ты мой друг, Тоша. Я тебя очень ценю. Особенно, когда ты делаешь то, что я мать твою, говорю и не пытаешься лезть в ебаные дебри.

Голос Короля становится низким и хриплым.

— Значит я отказываюсь возиться с девкой. Привезу ее сегодня и делай, что хочешь.

— А если я захочу ее поиметь? — говорит и глаза загораются нездоровым огоньком.

— Мне плевать, — пожимаю плечами.

— Хорошо, — хлопает ладонями по коленям, — так тому и быть. Не хочешь возиться с девкой – значит замочи ее. Мне тоже лишние траблы ни к чему. Прикопай в лесу возле дома. Искать ее никто не станет.

Король встает с дивана, а я подрываюсь следом.

— Мы так не договаривались! – хватаю его за шиворот футболки, и она издает треск.

— А как мы договорились, Тоха? Ты помнишь? Я даю задания, плачу, а ты не ебешь мой мозг лишними вопросами. Так было? Или я блядь что-то путаю? Может быть хочешь подраться? Как в детстве? Только не советую этого делать, потому что я никогда не проигрываю. Или ты нянчишься с девкой, или убиваешь. Время решить у тебя – до полуночи. А теперь свали, я ужасно хочу спать.

Король толкает меня к выходу, а я безвольно подчиняюсь ему. Мои мысли заняты его словами. И на кой хер я сюда приехал? Вопросов стало еще больше, а ответы которые я пытался связать, разбежались в стороны как тараканы при включенном свете.

— Чует мое сердце, что ты ссышь, — доносится до меня голос Короля.

— Не неси дичь.

— Ссышь, Фантом, — утверждает он, — что втрескаешься в девку. Находиться рядом страшно тебе. Что если понравится и войдет в привычку? Как потом зубами разрывать свое нутро будешь, когда придется спустить курок?

— Дурь свою в парашу спусти, гандон, — отзеркаливаю, — от нее в твоей башке помойка.

— До встречи, друг.

Железная дверь закрывается.

Мой кулак несколько раз с силой впечатывается в металл.

— Сука, — кричу, но понимаю, что Король меня уже не слышит.

Вылетаю из клуба, хватаю пачку. Достаю сигарету и выкуриваю за несколько тяг. Я докажу гребанному ублюдку, что для меня люди — ходячие куски мяса. Гребанная мишень в тире, не больше. И девчонка не исключение.

Сажусь в машину, завожу мотор. Сегодня же я покончу с этим. Когда подъезжаю к дому, начинает срываться дождь. Холодные крупные капли падают на лицо и я скорее валю в дом.

Внутри стоит полная тишина. Сбежала, интересно? В глубине души, наверное, хочу чтобы моя мысль подтвердилась.

Достаю из кармана ключ, открываю один из кухонных шкафчиков. Здесь храню свое богатство. На всякий случай. Хватаю ТТ и прячу его за ремень.

Вхожу в комнату, а сердце замирает.

Такое чувство у меня уже было однажды. Тогда я шел по тайге, и было два исхода событий: или я, или меня.

Сейчас я ступал по прогнившим доскам, но ощущение было идентичным.

Поднимаю глаза и выдыхаю. Ягодка лежит на кровати. Бросаю короткий взгляд на ее окровавленную руку. Адреналин разгоняется по венам от запаха и вида крови.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Это только в фильмах так просто выскользнуть из наручника. В жизни же, для того чтобы это сделать, нужно выломать руку. Не думаю, что у тебя хватило бы смелости это сделать, — сажусь рядом и мягкая перина прогибается подо мной.

— Если ты моя защита, тогда почему держишь меня на привязи? — спрашивает.

Заглядывает прямо в душу своими кукольными глазами. Длинные ресницы слиплись, на щеки осыпалась тушь.

— Это уже неважно, — достаю ствол и снимаю с предохранителя, — правила изменились. Я передумал.

— Нет, пожалуйста, — ее губы дрожат, а глаза наполняются слезами, — я буду делать все что ты скажешь. Клянусь.

Она пытается подняться с кровати и ее тощие ножки скользят по простыне.

— Открой рот.

Я готов вставить ей в глотку дуло и пусть весь мир горит в аду, когда я спущу курок.

— Нет, — судорожно хватает меня за край футболки, — пожалуйста. Я сделаю все, что ты захочешь.

— Я хочу, чтобы ты открыла рот, — кайфую от ее эмоций.

Я всегда молча приносил смерть. Человек шел по своим делам, а потом для него наступала вечность. Здесь же все было наоборот. Мне нравились ее мольбы.

— Открывай рот, — внезапно сумасшедшая мысль пронзает мое сознание, — открой рот, сука!

Кричу на нее и приставляю дуло к виску.

Она вздрагивает и повинуется, а я крепко прижимаюсь к ней. Размыкаю губы, нахожу ее язык и жадно поглощаю страх. Приставленный к виску ствол делает ее покорной. Мне кажется, она даже старается. Делает все, чтобы меня завел этот поцелуй.

— Хватит, — отстраняюсь от нее и прячу пистолет, — надеюсь, теперь до тебя дошло, что со мной лучше не шутить. Попробуешь сбежать — найду и начиню твое тело свинцом.

— Я ненавижу тебя, — шепчет и вытирает свободной рукой губы.

— Ты так работала языком. Мне показалось, что тебе понравилось, — усмехаюсь.

— Мне никогда не понравится с таким, как ты. Ты убийца. Маньяк. Монстр. Тебя никто никогда не захочет целовать по своей воле.

— Так даже лучше, — соглашаюсь с ее словами, — какая разница кто что хочет, если я могу взять все, что захочу? Ты не исключение. Поэтому заткнись и не провоцируй меня.

Она замолкает и отворачивается в сторону. Так-то.

Пожалуй, стоит ненадолго отложить казнь. Ягодка явно редкий экземпляр. И пока я не узнаю что задумал Король, ей лучше быть живой.