Одинокая лисица для мажора - Галина Чередий Страница 19

— Придурок, я не сдаюсь, а стараюсь мыслить логично на случай неудачи! — разозлилась с ходу. Я не трусло какое-то, и вообще ему тут, считай, самое сокровенное открыла и доверяю такое, закрыв глаза на то, какой он кобель гулящий, а он орать на меня давай. Гад!

— Х*ично, а не логично, — огрызнулся мажор.

— Очень, блин, по-взрослому, — едко заметила и замолчала. Чего с ним говорить? Что он понимать может? Самое страшное, что ему грозит, — это словить еще по физии и посидеть тут, пока его предок бабок не соберет. Антон у него единственный наследник, как поняла из болтовни бандюков, так что выкупит аж бегом. Хотя когда его били при мне, аж чуть не взрывало всю. Такое чувство, что больнее было, чем когда самой прилетало.

Каверин тоже не стал мне отвечать, а просто принялся ходить и шуршать. Похоже, он обследовал тут каждый сантиметр ладонями от пола и до куда доставал. Посопев разозленно, я решила-таки следовать его примеру, взявшись ощупывать все: стены, пол, железные двери, до которых в итоге добралась. Здесь наши с Кавериным ладони и встретились, и как раз послышался звук снаружи и мы прижались к железу, прислушиваясь.

— Так, походу, их старшие свалили, как и собирались, — констатировал Антон и тут же подтвердил обнаруженный и мною факт: — И тут ни хрена нет. Ни окна, ни щели какой в стене, чтобы раскачать кирпичи, ни даже гребаной замочной скважины с этой стороны двери. Хотя нам и пытаться вскрыть нечем.

— Угу, — нехотя согласилась я. — Я только справа в углу кучу тряпок каких-то нашла. Возможно, мы здесь не первые.

— Я знаю, что не первые. И из тех, кто сидел тут до нас, выбраться самостоятельно никому не удалось, — он запнулся, словно поняв, что сболтнул лишнего, и поддал в голос оптимизма: — Но это херня, потому что нас двое и мы выйдем.

Ну да, давай вешай мне лапшу. Никто не вышел, а мы суперособенные. Думаешь, я истерику закачу, если озвучить мне реальное положение вещей. Алло! Я это положение осознала сразу и в полной мере. И оно звучит как “мне п*здец по-любому”.

— Откуда информация? — не развивая упадническую тему, уточнила я.

— Не важно. Слышал я про этих гандонов. Бля… — бумкнуло по двери, будто он уперся в нее лбом.

— Ты чего? Плохо тебе? — испугалась я, нащупывая его плечо в темноте. Зараза, у него же наверняка сотрясение и вообще болит все, били же нещадно, а я тут вся такая “возьми меня, я вся твоя” и еще и разозлилась на то, что ему такое счастье никуда не вперлось.

— Прости меня, — осторожно погладила я на ощупь его щеку.

— М?

— Ну за это… непристойное предложение, блин. — Чего-то аж покорежило всю, от понимания, как же все отстойно. Господи, да о чем думаю-то? Тут жизни осталось хрен да маленько, а я рефлексирую о том, что предложила себя парню, а оно ему… Самое смешное, что это во второй раз! Пока бродяжничала, кто только ни докапывался: и соблазнить, и подпоить, и силой взять пытались, и проносило. А тут уже второму мужику предлагаю себя — и обоим оно и даром не надо. Вот же ирония!

— Отозвать его задумала? Не выйдет, — как-то очень четко отрезал Антон.

— Что? — не поняла я, принимаясь щуриться в темноте, и тут он скользнул ладонью по моему плечу, до шеи и обхватил затылок, подтягивая мое лицо к своему.

— Что слышала, — выдохнул мне в губы и поцеловал коротко, больно из-за разбитых губ, солоно и веско. Как будто ставил некую точку. — Первым я у тебя буду, а ты будешь со мной, но не здесь и не сейчас.

— А других локации и времени у нас, возможно, и не будет, — на удивление мгновенно как-то расслабившись, я прильнула к нему.

— Будет. Потому что я хочу тебя, Лиска. Даже сейчас, когда вообще не до того и весь болю трындец как. Но хочу вот прям всем нутром. Поэтому у нас будет и другое место, и потом. В грязном подвале, на вонючих тряпках, вероятно, уже мертвых людей никакого первого раза не будет.