Проклятие Черного Аспида. Книга 2 - Ульяна Соболева Страница 19

На меня глазами зелеными зыркнула.

— За кого? За Лешего? За жАбонов? Чай не красавица, как ты. Деток…

— Да, деток. Ты бы, наверное, хорошей мамой была.

— Хватит болтать. Мамой. Тут бы с голода не сдохнуть. Да и кому нужна такая уродливая…

— Вот кольцо продай, стань красавицей и найди себе мужа…

Кикимора косматую голову на бок склонила. Ее волосы цвета водорослей зашевелились, заструились по плечам.

— Хм… а знаешь… а можно и найти. Мракомира, грят, помиловали и из недр земли достали, а значит, князья его, графья из гробов своих повылазили и пиры начнут устраивать, девок портить и с мира людского таскать, невест искать. Умная ты девка… Удачно я сегодня болота обошла, а ведь не хотела в сторону дворца плыть. Застращали меня, что нынче Вий не в духах. Из-за тебя, поди, а? Ты у него кольцо украла? — снова заржала и носом повела. — Цыц, — палец к губам приложила. — Болота закончились, и река начинается. Здесь каждая тварь подслушать может.

Мы замолчали, и плот поплыл быстрее.

— Я тебя к мостику гадючьему довезу. Дальше сама управишься.

С каждой секундой все волнительнее и страшнее. В лесу тихо, только филины ухают, и ветер в кронах шуршит.

— Что в свертке? Что еще у Вия украла? Найдеть ведь… найдеть и на части разорвет, или живьем изжарит. Покажи, что там? Покажи, пока до моста не доехали.

И глаза сверкать начали, руки зашевелились.

— Я же вижу, как под платком светится. Золото драконье везешь? А мне только кольцо предложила?

— Не тронь, — и сверток за спиной спрятала.

— А то что? Жрать мне тебя не велено, а задушить могу… пальчики у меня уууу какие… — и они начали расти на глазах, ко мне тянутся, когти растут, закручиваются, и снова дохлой рыбой завоняло. Рот кикиморы оскалился, и зубы заострились. Я дернулась, и край платка в сторону сполз. Кикимора вскрикнула, назад отшатнулась, сразу в росте уменьшилась, зашипела, как кошка…

— Сердцеее Аспида.

И на меня глазами испуганными смотрит.

— Избранная. Никто в руки голы взять не может… сгорит заживо… Иди… иди. Вот мост. Чур меня. Так бы жизни и лишилась. А она молчит, не говорит. Откуда Кикиморе знать. Она ж не провидица. Пусть идет с миром. Не видывала ее, не слыхивала. Пальцем не тронула. Вы же видели? Не обидела и до места довезла. А колечко она сама мне отдала… я не забирала. Еще и из болота проклятого спасла. Ты давай. Иди, иди отседова. Все. Вот мост. Пора тебе.

Руками на меня машет, подгоняет. Я с плота слезла, на мост запрыгнула, а она быстро прочь погребла, и до меня ее бормотание доносится:

— Воскреснет и душу из меня выжжет… по клеточке, по сантиметрику… Аспид… жуть жуткая… Сердце в руках несет. Кто бы подумал. Ведь пророчество — слухи, сплетни… нет его.

Я в воду темную посмотрела и вспомнила слова Пелагеи… а нет у меня ни ножниц, ни ножа. Зажмурилась, зубы сцепила и клок волос вырвала, в воду бросила.

— Взываю к тебе, повелительница дна болотного, и весточку от Паланьи принесла вместе с дарами.

Вода всколыхнулась, кругами разошлась, и из-под нее женщина показалась. Вместо волос черные змеи копошатся, извиваются, кожа бело-голубая, и глаза сверкают, как изумруды. Одета в платье из серебряной чешуи, и по груди и рукам кувшинки вьются разноцветные, как ожерелья. Меня увидела и удивленно хмыкнула.

— Ах да Палашка… ах да хитрая, сучка, нашла-таки. Зараза старая.

— Мне цветы живые нужны… быстрее, рассвет скоро.

— Цветы нужны. Всем они нужны. Дай посмотрю на тебя… Выросла, сквозь грязь красоту материнскую видно. Статная, волосы, ах да косы — бирюза, на зависть сестрицам. Далеко же он тебя спрятал… постарался, а ты сама обратно пришла. Удружила Пелагеюшка, ох, удружила. По гроб жизни обязана ей буду. Как узнает Властибор и каменьев мне отсыплет, и позволит вернуться из изгнания.

— Цветы нужны. Говори, что хочешь взамен, и цветы мне дай.

— Кого воскрешать надумала?

— Черного Аспида.

— Аспида?

Ведьма вначале глаза от удивления округлила, а потом расхохоталась так, что вода в реке заволновалась, как в море.

— От него спрятана была… и ему же досталась? Вот оно… пророчество. То ли сбудется, то ли нет… Нашли друг друга.

Ведьма водная проплыла несколько метров и в воду нырнула, вынырнула с другой стороны моста.

— Красивая… как они не признали тебя? Видать, все поверили, что младшая дочь самого владыки водного умерла при рождении.

— Какая дочь? Чья?

— Оооо, так ты у нас еще и не знаешь, какого роду племени сама? Княжна ты всей водной стихии… дочка царская самая младшая, последняя. И это я тебя отцу-батюшке верну. Если выйдет… А не выйдет, тоже неплохо будет. Мне-то мое точно достанется. Не дно морское, так земля под ногами будет.

Она явно радуется, плещется. А мне не до нее. У меня сердце сжимается. Рассвет скоро, не успею Нияна оживить, и все тогда зря было. Плевать, кто я, плевать сейчас на все и на бред ведьмы тоже плевать.

— Мне цветы нужны…

Она к мостику подплыла и руками перепончатыми, как плавники у рыбы, за доски взялась.

— Дам цветы… а ты мне взамен ноги свои отдашь. Хочу по земле ходить, как ты. Снится она мне, земля.

— Ноги?

Сердце замерло… Представила себе, как она мне ноги резать будет, и затошнило меня. Но я выдохнула и руки сцепила.

— Аспиду сердце верну и отдам тебе ноги.

Заплескалась ведьма, заметалась.

— О боги морские, отдаст… добровольно. Отдаст мне… Но я сказать должна. Обязана. А вдруг передумает… надо сказать, — как будто сама с собой говорит, а потом на меня посмотрела, — Навсегда отдашь. А сама в воду уйдешь… к отцу своему, к Владыке. К Властибору. И навсегда с хвостом рыбьим останешься, как и положено русалке.

Я словно задохнулась, стало тяжело дышать, и сердце забилось очень быстро.

— Властибору… я?

— Дочь ты его. Потом все узнаешь. Не мне тебе рассказывать.

— Цветы давай.

Она нырнула в воду и несколько минут не появлялась. А я тревожно смотрела на полоску, светлеющую где-то за макушками деревьев. Ведьма появилась с другой стороны и протянула мне глиняный кувшин.

— Пей… на рассвете твои ноги в хвост превратятся. Не успеешь к воде попасть, иссохнешь за считанные минуты. Тело твое из-за магии человеческим было… а так столько лет без воды. Время вспять повернется и погибнешь.

— А цветы?

— Так вот они, — и руку ко мне протянула, волосы мои тронула. Я вздрогнула и увидела, как в прядях волос завиваются золотистые звездочки, мелкие, как головка булавки. — Зелье я тебе дала. Обратно-живое. Цветка одного хватит… чтобы оживить. Сердце вернешь. Цветок между губ ему положишь и обратно беги что есть мочи к воде. Не то погибнешь. Времени у тебя час от силы.