Страсть принцессы Будур - Шахразада Страница 18

Будур открыла глаза. Кемаль стоял над ней. Его жадный взор был устремлен на ее тело. Он пытался сдержаться, но, увидев ее улыбку, торопливо и хрипло выдохнул:

– Я больше не могу ждать. Будур, мне нужна ты вся! Немедленно! Сейчас же! Иначе я умру!

Она ощутила горячее тело принца рядом с собой. Он приподнялся над Будур и вполголоса спросил:

– Ты готова, прекраснейшая?

– Я жду тебя, мой принц! Я твоя.

И Будур почувствовала, как нефритовый жезл страсти скользнул в ее лоно. Боли не было, сладость и мука слились воедино.

Будур позволяла ему делать все, чего ему хотелось, она желала одного: чтобы все это продолжалось бесконечно.

Кемаль склонился и поцеловал ее. Его поцелуй был грубым, голодным, неистовым – как раз таким, как она хотела. Его язык словно боролся с ее языком, но и этого было недостаточно. И вновь Кемаль начал двигаться. Сначала медленно, а потом все быстрее… Казалось, он хочет пронзить ее… Горячее тело то накрывало ее, то приподнималось. И вот наступил тот самый миг…

В голове Будур будто сверкнула молния, стирая все запреты, почти лишая ее рассудка. Ее ощущения напоминали огромные волны, мощные и невероятно сладкие. Тело принцессы наполнилось огненной лавой, и этот поток уничтожал все, что встречалось у него на пути. Он превращал Будур в новое существо. Он творил с ней чудеса.

Принцесса поняла, что отныне может принадлежать только одному мужчине – Тому, кто сейчас вскрикивал от невероятных волн наслаждения, что сотрясали его тело.

– Кемаль, свет очей моих! – только и смогла прошептать принцесса.

– Будур, свет моих грез! – услышала она в ответ…

Несколько невероятно долгих минут принцесса лежала без движения, любуясь далекой звездой в черном небе. Тело пело, а душа ликовала. Кемаль пошевелился рядом.

– О чем ты задумалась, принцесса моих снов?

– Я хочу, чтобы скорее наступило завтра. В свете дня я смогу увидеть тебя заново – это будут глаза дневной любви. Узнаю ли я тебя? Или только по ночам смогу наслаждаться нашим союзом?

– Не бойся дня, моя греза. А чтобы ты смогла узнать меня в любой толпе, надень вот это.

Принц с усилием снял с пальца тяжелый перстень. Сине-зеленый камень обнимала серебряная оправа.

– Этот перстень принадлежит нашему роду. Он переходит от отца к сыну как знак власти. Теперь он твой, ибо я всецело принадлежу тебе, и да будет так до конца моих дней.

И Кемаль нежно поцеловал принцессу.

Будур чуть лукаво улыбнулась Кемалю, и в ответ сняла с узкого пальчика тоненькое колечко из молочно-зеленого камня.

– Возьми знак моей власти, принц. Это кольцо моя матушка надела мне на палец и сказала, что оно принадлежит нашему роду много лет. Что им владеют лишь истинные дети триады. Теперь это твой знак. Ибо нет в этом мире более прекрасного и более желанного мужчины, чем ты, мой принц!

Губы влюбленных вновь слились в поцелуе.

Но темная пелена сна уже накрыла влюбленных.

Глубоким был сон Будур и сладкими сновидения. Никогда еще в своей жизни не чувствовала она себя настолько любимой. Впервые она ощутила сладость мужских объятий, нежность и терпкость поцелуя, огонь желания и наслаждение. Принцесса улыбнулась сквозь сон, сжала руку, в которой лежало кольцо, и произнесла любимое имя.

– Кемаль…

– Спи, прекраснейшая.

Но эти слова произнес не принц. Его голосом заговорил Дахнаш. Кемаль тоже спал, и неизвестно, чего было в этом сне больше – истомы, сладкой неги или волшебства.

Да, Маймуне и Дахнашу удалось подарить двум детям рода человеческого самую прекрасную ночь на свете. Они быди уверены: теперь и Кемаль, и Будур отдадут все силы, только чтобы приблизить новую встречу. Но джинния Маймуна не была бы самой коварной из дочерей Димирьята, признанного мастера настоящей интриги, если бы не сделала одной маленькой каверзы. Принц уже спал, уснула и принцесса, и в это самое мгновение оба они забыли имена, которые повторяли всю ночь, охваченные сладким огнем. Единственным, что теперь могло помочь их встрече, единственным, что убеждало в существовании друг друга, были драгоценные перстни, которыми обменяли возлюбленные. Почти стерлись из их памяти и лица друг друга.

Изумительная сладость настоящей страсти и нега подлинного чувства – только эти воспоминания Маймуна оставила каждому из них.

Теперь коварные дети магического народа должны были вернуть Будур во дворец императора…

Из верхнего окна старинной башни выскользнуло прозрачно-серое облако и растаяло в тишине нарождающегося дня. Уже занимался рассвет. Над голубыми волнами всходило розовое солнце. И никто в целом мире не почувствовал, что ночь была сказочно долгой и волшебно-звездной.

Хотя… Быть может, почувствовали это те, кто дарил любимым нежность и заботу. Для них, наверное, лишние несколько часов ласки и неги стали подарком небес. Они не подозревали, что это просто озорничала джинния Маймуна, любимая дочь царя Димирьята.