Вензель на плече Урсулы - Эмма Герц Страница 18

5. Вытащить жемчужные бусы, каких применений Вы только не придумывали для этой нитки, Господин, но сейчас не время, надену на шею, перекину на спину — французский стиль. Подписанным более двух лет назад Контрактом были эти листы, так испугавшие меня, потому что чего же мне еще бояться? Чего же мне еще бояться, как не сожжения Контракта в просторной хрустальной пепельнице с отколотым небольшим кусочком в центре. Я плакала с выключенным звуком, заламывала руки с отсутствующим изображением: „Как же я, что же я, куда же я, ведь два года только с Ним, только при Нем, только для Него, меня нет, меня нет, меня нет! Боже, ну пожалей меня, ну сотвори Чудо, прошу Тебя!“

Пусть черный прах в пепельнице соберется обратно в бумагу, пусть тавро в виде креста на плече моем превратится в привычный вензель, пусть ошейник вернется на шею и застегнется, чтоб уже никогда…

6. „Боль — это инструмент“, — говорили Вы часто. „Мы раскачиваем качели. Сначала они расположены строго вертикально по оси ординат. Отклонение влево, в минус — плохо, еще хуже, ужасно, ад… Вправо — хорошо, отлично, блаженство, рай… Чем сильнее раскачать качели, тем ближе мы можем очутиться по шкале наслаждений к раю, но для этого нужно побывать как можно дальше слева. Вот здесь великолепно работает боль. Как инструмент“.

Ничего нового — истязать плоть для тех или иных целей придумали многие тысячи лет назад, мы обсуждали это с Вами много раз на прогулках, я сзади на полшага — так принято. Бронзовый пестик, кожаная лопаточка не оставляют следов, это удобно, конечно, но я любила свои синяки, ожоги, рассеченную кожу, тело хочет долго помнить любовь, разве нет? Мое послушно помнило долго.

7. Я спокойна, когда существует четкий план действий, два года планы для меня придумывали Вы, и это были лучшие планы, но я не спала ночь и сочинила тоже неплохой.

Никаких снотворных и прочих таблеток. Во-первых, их надо еще достать, что займет какое-то время, а времени нет, а во-вторых, множество нюансов — выпил излишне — стошнит, недостаточно — уснешь. Я естественным образом остановилась на вскрытии вен, дело за малым — все достойно оформить. Чтобы было красиво. Надо начинать. Воды достаточно.

8. Хорошо как, тепло, дотянуться до шампанского, выпить прямо из горлышка… Писем не писала.

Какие бывают недалекие люди: кто же это додумался резать вены поперек запястья? Вдоль, только вдоль, чтоб наверняка, и труднее было заштопать в случае чего, начинать с ведущей руки. Возьму сейчас бритву в левую руку и хорошо порежу правую… несколько раз вдоль, три-четыре, стало темно. Что это — темнеет в глазах?

9. А теперь тоже надо быстро-быстро, еще быстрее — вскрытая рука немеет… вот так… хорошо… в воду… закрыть глаза поднимите мне веки.

Нет, спасибо, это я шучу — не надо».

…Был такой великий и ужасный фрейдистский фильм «Святая кровь». Про женщину, которая убивала других женщин руками своего сына. Своих у нее не было, собственно, ее самой уже не было. А сын был метатель ножей в цирке. И вот она весь фильм убивает его руками, а он и рад бы в этом не участвовать, но никак не получается у него. А потом он неожиданно освободился от всего этого. Ну не сам освободился, но неважно. И вот в финале он, полуживой, выбирается ночью из подземелья, где должен был убить очередную жертву, но все по-другому случилось — открывает дверь, выползает на улицу, а там народу полно, полицейские сирены, и ему в лицо прожекторы, и кто-то кричит, чтобы он руки поднял вверх, и он растерянно так говорит: «Мои руки?» — и поднимает.