Холостяки - Кендалл Райан Страница 18

Я стоял и мыл тарелки, вне себя от того, как хорошо прошел этот вечер. Я поставил себя под удар, учитывая тот факт, что я никогда не планировал свидания, а с Кэмрин мне и встречаться не полагалось, но это было невероятно. Этот поцелуй. Наш разговор. То, как она действовала на меня. Ее мягкие соблазнительные изгибы, то, как она задрожала, когда я ласкал ее роскошную грудь.

Мне хотелось с ней большего, хотелось исследовать ее тело, заставить ее вскрикнуть от удовольствия. Мне хотелось, чтобы она кончала от моего языка, моих пальцев, моего члена. Только представив это, я уже возбудился. Ее голова, откинутая в экстазе, ее волосы цвета меда, рассыпавшиеся по моей подушке, эти идеальные розовые губы, выкрикивающие мое имя.

Но я довольствовался ее сладкими нежными поцелуями, потому что одно я знал наверняка. Когда мы с ней займемся любовью, это будет на кровати, где я смогу не торопиться. Кэмрин заслуживала близости и такого мужчину, который удовлетворит ее.

Интересно, понравится ли ей заниматься любовью медленно, нежно, лениво, нежно целуясь? Или она предпочтет жесткий и быстрый секс, когда мой член будет глубоко входить в нее снова и снова? Возможно, ей нравится всего понемножку…

Черт. Еще немного подобных эротических мечтаний, и я снова не смогу отделаться от мыслей о ней, в третий раз за неделю.

Это дерьмо о том, чтобы найти своего лобстера. Я улыбнулся, вспомнив об этом. Под ее серьезным обликом скрывалась нежная девушка. Романтичная. Простая человеческая потребность в близости никогда не ощущалась мной настолько явственно. В прошлом я много лет не позволял себе думать об этом, но теперь, столкнувшись с той, которая бросила вызов моим предубеждениям, я ощутил ужас.

Мои руки замерли в мыльной воде.

Черт.

Это мое правило. Я пообещал себе, что ни при каких обстоятельствах не стану в нее влюбляться.

Но я чувствовал, что это уже происходило.

Если появятся настоящие чувства, ничем хорошим это не кончится. Кэмрин будет больно, а я буду мудаком, разбившим ей сердце. Я снова услышал слова моего дяди.

Рассердившись на себя за то, что я портил единственную положительную вещь в моей нынешней жизни, мою дружбу с Кэмрин, я бросил посудное полотенце на столешницу. Мне нельзя было отвлекаться. А в этот вечер с ней я именно так и поступил. Я был готов разрушить всю эту свадебную шараду ради одной только возможности оказаться в ее теплом теле.

Понимая, что мне не уснуть, пока я не сброшу хотя бы немного напряжения, я подумал, что долгая поездка в Нью-Джерси мне поможет. Заодно я смогу проверить, как дела у мамы, а это мне всегда помогало успокоить мысли. Я схватил ключи и вышел в ночь.

* * *

Ночь я провел, свернувшись калачиком на маленьком диване в комнате ожидания, а теперь сидел в кресле-качалке рядом с маминой кроватью.

Мы с ней пили чай, и мое мрачное настроение каким-то образом испарилось. Я был с мамой, напомнил себе о том, что должен сделать, и все это мне как будто помогло.

У мамы на руке была повязка, скрывавшая царапины, которые остались с предыдущего вечера. Она смотрела по сторонам, оглядывая комнату и сведя брови на переносице.

Видя недоумение на мамином лице, я подумал, что она собирается спросить, где это мы, как она делала бесчисленное количество раз. В большинстве случаев мама помнила, что живет и лечится в этом заведении и что она больна. Но мне случалось сообщать ей эту неприятную новость так, словно она слышала ее впервые.

– Где твой отец? – спросила мама.

Я отставил чай и глубоко вздохнул.

Мне не хотелось объяснять моей дорогой маме в третий раз за месяц, что мой отец ушел, что он разозлился и бросил нас. У меня просто не было на это сил, да и у нее тоже, как я думал.

– Он побежал за молоком. Вернется через несколько минут, – солгал я. Эти слова как наждак ободрали мне горло.

Мама смотрела мне в глаза так, словно решала, стоит ли мне верить, потом кивнула:

– Ты такой хороший мальчик, Стерлинг.

Я им не был, совсем не был, но я пытался им быть.