На грани фола - Лана Мейер Страница 18

– На игру ты не попадешь, Стефания, – безапелляционным тоном отрезает Уилл, и каждое его слово забивает остроконечные колья в мое испепеленное материнское сердце. – Моим шлюхам там делать нечего.

– Не смей меня так называть! – мгновенно вспыхиваю я, едва сдерживая себя от того, чтобы не выкинуть долбаный телефон в мрачную из-за отсутствия солнца Темзу.

– Я буду называть тебя соответствующе твоему поведению, Стефания.

– Ты обещал… у нас был договор, Астон. И если ты будешь его нарушать… то я больше не вижу смысла выполнять свою часть его условий!

– Ты будешь выполнять их, и мы оба это знаем, – размеренно заявляет Уилл, вибрирующим, полным сдерживаемого гнева голосом. От его давления, пусть и на расстоянии, у меня начинает болеть голова, в висках будто пульсирует жгучая магма, а не кровь. – До совершеннолетия Вероники, ты полностью принадлежишь мне. Иначе, ты просто исчезнешь для нее, а ее матерью, рано или поздно станет моя новая жена. Или няня. Ну а пока… земля, на которой ты стоишь, принадлежит мне, Стефания. Воздух в этой стране, принадлежит мне. Тебе и так дано очень много, – начинает в привычной манере давить Астон, завязывая мою душу в ментальные стальные оковы. Я прикрываю глаза, и медленно выдыхаю, считая до десяти, мечтая о том, чтобы он заткнулся.

– И зачем я с тобой разговариваю? Твои обещания никогда ничего не стоили… – поддавшись эмоциям, выпаливаю я тихим шепотом, все еще сдерживая рыдания в зажатой грудной клетке.

– Я обещал, не спорю. Но это было до того, как мои люди увидели тебя в баре «BH». В весьма откровенном платье, Стефания. Открытая спина… ты, бл*дь, серьезно, птичка?! – называя меня так ласково, пускает яд по моим венам. Нет, только не так. Не надо бросаться в меня психологическими якорями, которые ставил на меня, пока влюблял в себя. – Хочешь, чтобы я хорошенько подпортил ее в следующий раз? Я могу это устроить, спасибо за идею, моя муза. И кого ты там ловила в свои сети, русская шлюха?

Извращенец. Ублюдок. Да хоть сдери с меня всю кожу живьем, только дай побыть рядом с дочерью!

– Еще раз назовешь меня так…

– И? Что ты мне сделаешь? – надсмехается Астон, и я уже не замечаю, как царапаю камень забора, разделяющего холодную Темзу и многолюдную набережную.

– Мне не запрещалось посещать «BH». Ты знаешь, что мои подруги часто туда ходят. Я встречалась с ними, – как можно более непринужденно занимаю четкую позицию я.

– Ложь. Ты была в баре. Одна. Не зли меня, Стефания. Не заставляй придумывать более жесткое наказание, – он на секунду замолкает, а потом тон его голоса стремительно меняется. Становится елейным, бархатным, ласковым. Этот голос принадлежит моему жениху – тому Уиллу, которого я знала до свадьбы. – Выдохни, Стефания. Прямо сейчас. Быстро. Скажи, как хочешь взять в свой горячий рот мой член, – я торопею, ощущая, как сердце в груди замирает, а потом мчится вскачь, проламывая ребра. Он часто говорит такие слова. Бросает мне приказы, которые подлежат незамедлительному выполнению. Я с ужасом оглядываю местность, в которой нахожусь: едва ли мои грязные словечки услышит бабушка, сидящая неподалеку, но я все равно чувствую себя не в своей тарелке. Отвратительно и унизительно.

– Чего молчишь, Стеф? Я жду. Черт, я так хочу твое горло. Прямо сейчас, Стефания. Ну же, говори. Будь хорошей девочкой, и я прощу тебе вчерашний промах.

Ложь. Как только я произнесу слова, которые он с меня требует, он насладится моим унижением сполна и вновь забудет о своем обещании, заявив, что я сказала их недостаточно пылко и страстно. Поэтому я не нахожу другого выхода, как просто как можно скорее перевести тему, надеясь на то, что он не станет настаивать. Может мне повезет, и если он на работе, то повторять дважды он точно не станет…

– Я искала там тебя, Уилл. Это правда, – мягким, но уверенным голосом шепчу я. – Хотела поговорить с тобой лично, – надеюсь, мой тон заставит его прекратить давление.

– О чем? Соскучилась? Припоминаю, как в последний раз ты кричала и умоляла о том, чтобы я больше тебя не беспокоил. Я выполнил твою просьбу. Несказанная милость с моей стороны, не находишь?

– Я соскучилась не по тебе, Астон. Кроме как о моей дочери, мне не о чем с тобой разговаривать, – окончательно осмелев, заявляю я, пытаясь твердо стоять на ногах, но меня начинает нехило «кружить», а давление в висках нарастает пропорционально неистовой пульсации. Я буквально ощущаю гнев, исходящий от Астона, через его тяжелое дыхание в трубку.

– У тебя нет дочери, Стефания, – глухо смеется Уилл, и я вижу перед внутренним взором его черные глаза, цвета смолы, затягивающие в свою непроглядную и непроходимую бездну мою душу. Встряхиваю волосами, пытаясь избавиться от навязчивых образов бывшего мужа. Боль сковывает грудную клетку от его слов, и я ощущаю, как мелко дрожат мои губы, когда вспоминаю ту ночь, когда моя малышка появилась на свет, как волнительно было взять её на руки в первый раз. В тот момент, не только время, но вся земля остановилась: я прижала её к своей груди, и не могла поверить в то, что это не сон, что это крошечная частичка меня совсем скоро станет обладательницей капризного характера и упрямого нрава.

У нее будет своя судьба, но я всегда буду держать её за руку… я хотела держать. Но не могу.

– В любом случае: тебя ждет наказание, Стеф. Больше никаких проститутских платьев, за исключением съемок. И я согласен пойти тебе на встречу, если примешь мое предложение.

– Какое? – нервно выдыхаю я, уже заранее подозревая к чему он клонит.

– То самое, Стефания. Мне повторить?

– Не заставляй меня идти на такое, Уилл. Ты обещал, что я увижу её на игре! Обещал мне! – срываюсь я, топнув каблуком по асфальту с такой силой, что подвернула ногу.

– А что такого в моем предложении, Стеф? Раз так хочется потрахаться с другим, делай это при мне.

– Я не хочу… боже, с чего ты взял?! Ты умеешь разговаривать о чем-то другом? – извращенец долбаный. – Позволь мне увидеть её… пожалуйста, – я не хочу унижаться, не хочу просить его… но желание побыть рядом с Вероникой такое острое и сильное, что я сдаюсь: даю слабину, и вновь занимаю позицию жертвы. Я проигрываю в каждом нашем разговоре, в каждой встрече. Играя против Астона я беззащитна, оголена, как проводок. Открытая рана для стремительных стрел своего демона.

– Мне нравится, когда ты умоляешь, птичка. Но на игру ты не попадешь. Даже не пытайся. Я позабочусь о том, чтобы тебя не пустили, даже если ты наберешься глупости купить билет в кассе.

Следующее, что я слышу – короткие гудки, звучащие для меня, как реквием моего душевного состояния. Люди несутся мимо меня, проходят с неимоверной скоростью… а у меня такое ощущение, что я одна, на необитаемом острове, заперта посреди одиночества и безмолвия уже много лет, без шансов на возвращение к жизни.

Моя жизнь ограничена лишь одним океаном, который окружает меня, где бы я ни была – Уиллом Астоном.

Я заперта в его ловушке. И это ощущение полной безысходности сводит меня с ума.