Ненавидеть и Владеть - Дакота Рэбел Страница 17

Этан сидел, прислонившись спиной к изголовью кровати, и мрачно просматривал какие-то бумаги. Я несколько минут наблюдал за ним, прежде чем он заметил, что я проснулся.

— Привет, соня.

— Привет, — тихо сказал я, усаживаясь. — Ты давно проснулся?

— Да нет. — Он наклонился и поцеловал меня в лоб. — Не хотел тебя будить. Спящий, ты очень милый… и тихий.

— Ха-ха. Что делаешь?

— Ничего особенного. — Он со вздохом кинул бумаги на стоящий рядом стол. — Как себя чувствуешь?

Я понял, что он задал этот вопрос, помня о том, что я сказал, что сегодня годовщина смерти моих родителей. Последние несколько лет я более спокойно относился к этой дате. Чем старше я становился, тем лучше контролировал свои чувства. Я ни на секунду не забывал о том, что в этот день умерли мои родители, но мог прожить его, не особо зацикливаясь на этом.

— Я в порядке. А ты? Хочешь поговорить о вчерашнем вечере?

— Не очень, — вздохнул он. — Но мне кажется, мы должны это сделать. Надеюсь, ты не злишься на меня за то, что я так набросился на тебя на улице. Ты и сам был не в лучшем расположении духа после разговора с моими родителями. Просто иногда они бесят меня, и я хотел… не знаю, наверное, вывести их из себя.

Взяв его за руку, я мягко сжал ее.

— Я не злюсь. Я понял, что ты хочешь отомстить им этой маленькой публичной сценой. Хотя мне хотелось бы, чтобы ты это сделал, потому что действительно хотел меня. Но я могу тебя понять.

— Не думай, что я не хотел тебя, Джейми, — рассмеялся Этан. — В последнее время хотеть тебя стало для меня обычным делом. Но, да, мне хотелось поиздеваться над ними, занимаясь этим прямо перед их домом. Спасибо, что остановил меня. Я был так взбешен, что мог отлюбить тебя прямо там.

— Ну, ничего ужасного не случилось бы, если бы ты это сделал. Мы с тобой и больше позорились перед людьми.

Он снова засмеялся, обнимая и целуя меня. Я застонал ему в губы, моя уже возбужденная плоть жаждала его прикосновений. Не прерывая поцелуя, Этан лег на меня сверху. Он жадно целовал меня, покусывая, скользя языком, и я, обхватив руками его спину, ласкал пальцами его кожу.

Этан перебрался на край кровати и, пошарив на столике, снова придвинулся ко мне с презервативом и смазкой.

— И больше никаких разговоров? — спросил я, наблюдая за тем, как он надевает презерватив.

— Не собираюсь снова упускать момент. Я хочу тебя, и, черт возьми, я возьму тебя.

Он нагнулся, чтобы поцеловать меня, и, целуя, неловко возился с бутылкой со смазкой. Я, смеясь, отодвинулся от него.

— Окей, успокойся. Я никуда не денусь. Я здесь, и ты можешь делать со мной все, что хочешь, хорошо? Но, если ты не против, то я бы больше не хотел купаться в смазке. Так что, не спеши. Я тут, с тобой.

Он сел, и, улыбаясь мне, снял крышку с бутылки и вылил немного смазки себе на руку. Закрыв бутылку, он поставил ее на стол с таким громким вздохом, что я не смог сдержать смех. Смазав презерватив, он наклонился ко мне, целуя и скользя влажным пальцем между моих ягодиц.

Я судорожно вздохнул, когда он проник в меня сначала одним, а потом и вторым пальцем. Он все сильнее впивался в мой рот, имея меня пальцами. Я скулил под ним, готовый умолять, чтобы он трахнул меня наконец, но мой рот был занят его ласкающим языком. Я мог только согнуть колени и приподнять бедра, в надежде, что он поймет намек.

Он понял. Его член быстро заменил пальцы. Такой твердый, растягивающий меня еще больше. Я вскрикнул и прижал Этана к себе, клыки впились в губы, и начала сочиться кровь. Я настолько потерял голову от ощущения его внутри себя, что совершенно не чувствовал боли. Ее перекрывало наслаждение, которое дарило мне каждое движение бедер Этана.

Он откинул голову, двигаясь уже в рваном ритме, и, сжав мой член рукой, быстро заскользил по нему пальцами, доведя меня до оргазма. Он кончил одновременно со мной, сильно и бурно, вцепившись в простыню по бокам моих бедер.

Выйдя из меня, он с удовлетворенным вздохом упал на матрас.

— Так чем бы ты хотел сегодня заняться? — спросил он, улыбаясь.

— О нет, сегодня право решать, как мы проведем этот день, заработал ты.

— Тогда, — он приподнялся на локте, положив подбородок на ладонь и смотря на меня сверху вниз, — думаю, нам стоит попробовать провести время отдельно друг от друга. Если ты не против, то я бы хотел посмотреть, на сколько мы сможем расстаться.

— Беру свои слова обратно, — притворно холодным тоном заявил я. — Ты принимаешь отвратительные решения.

Он засмеялся и, чмокнув меня, вылез из кровати. Я потянулся к нему, но он поспешно отпрянул.

— Я собираюсь принять душ… один. Но если буду тебе нужен, приходи.

— А если я тебя просто захочу?

— Тогда тоже приходи. — Он прошел к двери, отодвинул комод и впервые за несколько дней оставил меня наедине с самим собой.

Несколько минут я слушал, как он принимает душ, а потом тоже встал. Было странновато находиться не рядом с ним, но я был рад, что не испытываю ни боли, ни какого-либо дискомфорта. Одевшись, я побродил по комнате, чувствуя себя без Этана немного потерянным.

Кинув взгляд на кровать, я заметил, что бумаги, оставленные Этаном на столе, разлетелись в разные стороны. Наверное, они слетели на пол, когда он искал презерватив. Я поднял их и аккуратно сложил вместе.

Когда я клал их на стол, мне в глаза бросилось имя, напечатанное на первой странице. Я всмотрелся и понял, что не ошибся, наверху действительно стояло имя моей мамы. Я внимательно просмотрел документ и, зажав его в руке, медленно осел на пол.

В бумагах подробно описывался день, в который убили моих родителей. Мои глаза жгло от невыплаканных слез, когда я погрузился в чтение детальных описаний. Я был в таком ужасе, что не заметил, как Этан, закончив мыться, выключил душ.

— Джейми, — тихо позвал Этан от двери.

— Что это? — Я не смотрел на него, не мог заставить себя встретиться с ним взглядом. — Откуда они у тебя?

Этан прошел в комнату и опустился на колени рядом со мной. Он хотел обнять меня за плечи, но я отпрянул от него и вскочил на ноги. Бумаги разлетелись вокруг нас.

— Зачем тебе они? Где ты их взял? — с каждым словом я говорил все громче и громче. Меня трясло. Скорее всего от злости, но, может быть, и оттого, что мы не касались друг друга уже пятнадцать минут. В этот момент я хотел дотронуться до него, только чтобы вызвать дикую боль, намного большую, чем когда-либо могло принести ему заклятие.