Секс дыбом - Владислав Картавцев Страница 17

В библиотеке – тысячи томов на разных языках. Время от времени Женя достаёт какой-нибудь, бережно кладет на стол, склоняется и читает. И я читаю – и вместе с ним, и без него.

Он, конечно, думает, что кот (т. е. я) просто лежит рядом или ластится к нему – но это не так! Я вынужден шифроваться – ведь чтение книг никак не входит в базовую интеллектуальную комплектацию кота! А если хозяин вдруг поймет, что Пан Чарторыжский может и по-польски, и по-чешски, у него мгновенно случится апоплексический удар.

Да и кто бы на его месте не потерял дар речи? Кот встает на задние лапы, в передние берет томик детских стихов разных народов мира и декламирует. Удар обеспечен. Далее – неотложка, носилки, «Склиф», приговор, смерть, гроб, памятник, венок и земля пухом! А я своего хозяина люблю и желаю ему долгих счастливых лет жизни и множества сопутствующих благ – ведь и мне перепадает!

В последнее время мой самый любимый автор – Франц Кафка. Хозяин увлекся им пару месяцев назад – и мне тоже пришлось подключиться. Поначалу Кафка у меня не шел – но потом ничего, я втянулся и даже стал получать от его авторского слога и манеры изложения удовольствие. Ведь, в конце концов, всё дело в глубине ума и способности усваивать новое – и то, и другое во мне присутствует!

«Последнее относилось к кочегару: вполне естественно, что капитан не мог сразу за него вступиться, но, похоже, всё шло как надо. Кочегар приступил к объяснениям и, превозмогая себя, с самого начала титуловал Шубала „господином“. А Карл всей душой радовался, стоя у покинутого старшим кассиром письменного стола и от удовольствия покачивая почтовые весы.

– Господин Шубал несправедлив! Господин Шубал покровительствует иностранцам! Господин Шубал выгнал меня из машинного отделения и заставил чистить гальюны, что конечно же не является обязанностью кочегара! – под сомнение была поставлена даже деловитость господина Шубала: она, мол, скорее мнимая, чем наличествующая фактически.

На этом месте Карл пристально посмотрел на капитана, доверительно, словно был его коллегой: дескать, не обессудьте, такая уж у кочегара неловкая манера выражаться.

Как бы там ни было, ничего конкретного в этой долгой речи не прозвучало, и, хотя капитан всё еще смотрел прямо перед собой, твердо решив на сей раз выслушать кочегара до конца, остальные уже выказывали признаки нетерпения».

* * *

К сожалению, мой хозяин читает только на русском. А русский для того же Кафки – не родной, а мне бы так хотелось время от времени пользовать оригиналы! Тем более «Америка», отрывок из которой я привел сверху, есть в библиотеке – на немецком языке. Издание – Вена, Австрия, 1929 год.

Но как добраться до книги, если она спрятана за стеклом, запирающимся на ключ? С лапами-то у меня проблемы – они не такие верткие, как хотелось бы! И даже если я ночью утяну ключ у хозяина, открыть книжный шкаф всё равно не получится! Но даже если открыл, допустим, – как стащить «Америку» вниз, не поцарапав когтями и не изжевав зубами обложку? Если, не дай бог, такое случится, Женя с меня три шкуры спустит – и будет прав! Ведь налицо варварское отношение к библиотечным редкостям!

В общем и целом прослеживается форменное безобразие и дискриминация котов по кошачьему признаку. Физиологические недостатки жестко купируют мою потребность в знаниях – а кому жаловаться, и к кому обратиться, не знаю. Однажды я был так зол на Женю (он – вместо того, чтобы почитать «Отель» Артура Хейли, как мне тогда хотелось, разложил на столе какую-то тупую буржуйскую фантастику), так зол, что даже сочинил в уме текст кляузной записки в гражданский суд:

Заявитель – Пан Чарторыжский, кот. Ответчик – всё человечество.

Ваше Высокопревосходительство, Высокий Судья, Ваша Честь!

Обращаюсь к Вам с обращением!

Коты всего мира требуют возмездия и покаяния!

Коты всего мира требуют справедливого к себе отношения!

Коты всего мира страдают от расовой дискриминации и вопиют!

Коты всего мира стонут под игом человеческих индивидуумов и алчут освобождения!

Коты всего мира преисполнены желанием встать, подняться с лап и позиционировать себя полноценной частью общего общественного пространства!

Коты всего мира тянутся к знаниям, и никто не в силах им в этом воспрепятствовать!

Коты переживают и ночами не спят от ощущения внушаемого им повсеместно и постоянно чувства неполноценности!

У котов всего мира осталась единственная надежда на Вас, Ваша Честь Высокий Судья, Ваше Высокопревосходительство!

Мы просим и требуем от всего человечества признания нас, как не просто котов, но как равного себе котового сообщества, обладающего такими же правами, как и всё человечество!

В связи с чем, просим Вас постановить:

– выплатить котам компенсацию;

– отныне и впредь обеспечить котов работой и достойной заработной платой – или содержанием за неимением работы;

– обеспечить котов кровом и крышей над головой;

– обеспечить котам возможность штудировать науки и языки – со свободным доступом к литературе, магнитным и электронным носителям;

– обеспечить котам ласку и нежность, причитающуюся им по статусу;

– обеспечить еще чем-нибудь, без чего нельзя обойтись!

Рассчитываем на Ваше понимание и осознание ответственности от принятия столь важного постановления!

Коты всего мира и их представитель

Пан Чарторыжский

Текст кляузы мне лично понравился.

До того понравился, что я решил дополнить его отдельным параграфам про Женю и его фантастику:

Особенно обращаю Ваше внимание, Ваша Честь и Ваше Высокопревосходительство, что котам всего мира не дает жизни убогий зубодробительный литературный жанр, от которого, я чувствую, мои клыки становятся мягче, голова тяжелее, а лапы короче!

Жанр, как Вы понимаете, называется фантастикой – и тому, кто его ввел в обиход, пожизненного заключения на безжизненной планете Марс будет для наказания достаточно! Ведь задача правосудия – не карать в прямом смысле слова, а воззвать к раскаянию – чтобы человек понял, осознал!

Извините, что изъясняюсь слишком казенно и слишком вычурно, но эмоции не дают мне трезво мыслить – уж больно ненавижу фантастику – и особенно, когда хочется почитать «Отель» Артура Хейли!

Вот так-то, Женя, получай! Незавидная судьба человека, придумавшего фантастику, станет для тебя хорошим примером – в следующий раз поостережешься читать-то всякую гадость в моем присутствии! И во исполнение решения Высокого суда приделаешь к книгам (к переплету) специальные ручки – чтобы я мог стянуть книгу с полки, не повреждая ее, и разложить, и ознакомиться с текстом – опять же, не повреждая ее!