Беременна от двоих - Дарья Десса Страница 17

Прежде, представляя себе свой первый раз, я не видела ничего сексуального. Ведь эротические фильмы смотреть мне было запрещено, да и книги читать тоже. Потому я просто представляла себе поглаживания и поцелуи, ничего больше. Правда, родители все-таки за мной недоглядели, и я получила некоторое, самое общее представление о том, что такое «коитус», листая страницы Большой советской энциклопедии. Когда-то, много лет назад, бабушка по папиной линии стала её выписывать, да и забросила на половине. Но мне хватило имеющихся томов, чтобы узнать такое обширное понятие, как «половая жизнь». Правда, картинок там не было, пришлось придумывать самой. Но фантазия на эту тему ничего мне детального подсказать не могла – не хватало информации и впечатлений. Всё, что я видела прежде, – это как «собачки делают щеночков», – так мне объяснила мама происходившее во дворе. И постаралась сразу увести меня подальше.

Максим… до сих пор вспоминаю те моменты и думаю, что он всё сделал безупречно. Сначала разогрел меня до предела, распалив докрасна, заставив стать влажной (я даже не представляла, что в том месте может случиться почти потоп) и почти потерять сознание от вожделения. А затем осторожно проник в моё огненное лоно, так аккуратно, что я даже почти не ощутила боли. Самую малость, и всё, что после осталось на белой простыне в качестве доказательства – несколько маленьких капелек крови.

Когда он двигался во мне, я была на краю вселенной. Внутри словно горел пожар, и этот мощный стержень, двигаясь вперед и назад, то тушил его, выходя наружу, то разжигал ещё сильнее. Я сначала постанывала, а потом разошлась так, что Максим был вынужден прикрыть мне рот ладонью, чтобы страстные крики, помимо воли вырывающиеся из моей груди, не оглашали всё общежитие, вызывая у соседей скабрезные улыбочки.

Я не знаю, сколько продолжался наш первый раз. Боль, возникшая вначале, когда моя девственная плева разошлась в стороны, разрываясь, теперь уже почти прошла. Вместо неё были совсем другие ощущения. Яркие, они с каждым движением Максима словно посылали мне в мозг электрические заряды, которые взрывались внутри яркими огненными шариками. Их становилось всё больше, промежутки между вспышками всё короче, а потом бабахнуло так, что я на какие-то мгновения потеряла сознание.

Всё мое тело выгнулось, по нему проскочили миллионы воль электрического тока, и я затрепетала, словно лань, в которую – видела однажды по телевизору передачу – попала пуля. Только меня никто не убивал, даже наоборот. Максим тем, что делал со мной, возрождал к жизни. Пробуждал тайные, прежде дремавшие во мне чувства и силы, которые теперь превратили в ту, кем я стала.

Да, могу признаться откровенно: я нимфоманка, и это своего первого парня должна благодарить за подаренное открытие и последующее превращение.

Максим успел вытащить член, прежде чем кончить, и довел себя до оргазма несколькими быстрыми движениями пальцев. Мне жаль мужчин: у них удовольствие проходит очень быстро. Вот и мой первый парень, выплеснув на кровать сперму, буквально через несколько секунд опустился обессиленно рядом, тяжело дыша. Всё случилось у нас в позе, которая называется – я потом узнала – миссионерской.

– Ты чудесная, – прошептал Максим, поцеловав меня в щёчку. Пунцовую, влажную, как и я сама, да и он тоже. Нам было очень жарко, и в маленькой комнате пахло нашими разгоряченными телами и… сексом. Любой, кто зашел бы сюда теперь, сразу понял это. У соития – всегда особенные ароматы. Словами их не описать, это уникальное смешение запахов кожи, пота, спермы, смазки мужчины и женщины (если это они занимались любовью). Теперь я могу безошибочно, войдя в помещение, понять, чем тут занимались. Но тогда всё было для меня в новинку.

– Спасибо тебе, – прошептала я в ответ.

– За что?

– Ты мой первый парень, – сказала я и, улыбаясь, стеснительно накрылась простыней до самых глаз.

– Правда? – Удивился Максим. Он приподнял край материи и посмотрел вниз. – Ой, в самом деле. А я ещё подумал: почему так трудно было в самом начале? Решил, что ты так сжимаешь мышцы своей киски.

– Киски? Это вы, мужчины, так называете влагалище?

– Ну да, а как ещё? Нет, есть, конечно, много других приятных слов, есть и совсем нехорошие, но мне нравится киска. Оно такое… мягкое, ласковое. Как кошечка, которая ластится к тебе, – сказал Максим и провел рукой по моему животику. Я выдохнула.

– Какая ты страстная, – улыбнулся он. – Прямо девушка-огонёк.

– Мне трудно судить, я себя со стороны не вижу, – ответила я.

Мы ещё полчаса лежали, отдыхая от пережитого наслаждения, а потом Макс поднялся и стал одеваться.

– Уже уходишь? – Спросила я.

– Да, мне пора, прости. Да и соседка твоя скоро вернется. Ещё застанет нас вдвоем в постели. Неудобно будет, – ответил Максим.

– Ну и пусть застанет, – я сладко потянулась на кровати, и простыня соскользнула с моего тела, обнажив фигуру полностью. Максим, застегивая рубашку, остановился. Медленно провел по мне взглядом, отчего я стеснительно стала нащупывать простыню, и сказал серьезно:

– Знаешь, Женя, ты очень красивая.

– Ну что ты… смущаешь, – ответила я. – Не льсти, пожалуйста.

– Это правда, – сказал Максим. – Ты удивительная, но мне пора.

– Пока, – сказала я.

– Пока, – ответил он. Наклонился, поцеловал в губы, а после ушел.

Я осталась в комнате одна, блаженствуя и чувствуя, как со мной происходит что-то необыкновенное. Словно стала перерождаться для новой, счастливой жизни.

– Женя. Женя, ты спишь? – Слышу голос, но даже не могу понять, кто это. Я так глубоко уснула после своего первого раза с мужчиной, – будто провалилась в другое измерение, и чтобы вызволить меня оттуда, недостаточно оказалось просто назвать мое имя. Но пробуждение состоялось, я раскрыла глаза и увидела перед собой Лиду.

– Ты чего спишь так поздно? Вечер же. Ночью-то что делать будешь? Книжку читать до утра? – Удивилась она. – И душно здесь как! – Она подошла к окну и раскрыла его. – Ощущение такое, как будто здесь несколько человек долго находились.

– Не несколько, а лишь двое, – загадочным тоном произнесла я.

– Двое? – У Лиды её коровьи глаза стали ещё больше. Она повернулась ко мне и положила руки себе на крутые бёдра. – А ну-ка, подруга, выкладывай, кто тут у тебя побывал?

– Максим, – улыбнулась я.

– Тот самый? Из-за которого тебя из дома выгнали? – Спросила Лида.

– Да, он.

– Зачем приходил? – Голос у соседки строгий. После моего рассказа, как Максим погубил мою домашнюю мирную жизнь, Лиды испытывала к нему чувство глубокого презрения. Точнее, делала вид, поскольку я-то знаю: на курсе нет ни одной девушки, которая бы не увлекалась Максимом или, по крайней мере, не считала бы его симпатичным. Да, мажор был неотразим для всех, но я лежала теперь счастливая тем, что стал он моим.

– Ну… – загадочно ответила я. Хотя могла и не секретничать. На мой счастливой мордашке было нарисовано всё, что переполняло сердце.