Нелюбимая - Екатерина Орлова Страница 17

Мы проходим через раздвижные двери здания аэропорта, держась за руки. Тамила особенно молчалива сегодня. Только смотрит и периодически улыбается, а взгляд такой, что мне хочется взвыть. Мы тащим за собой свои чемоданы, шорох колес которых растворяется в шумной суете аэропорта. Я смотрю на людей, которые со счастливыми лицами идут на выход из зоны прилета, и мне хочется продлить свой отпуск. Примерно на… всю оставшуюся жизнь. Остаться здесь с Тами и верить в то, что таким же счастливым и беззаботным я могу быть всегда. Но мне, как и ей, нужно возвращаться. Снова надевать теплую одежду, ездить на работу, ждать Новый год, покупать подарки, встречаться с друзьями и выть о несбывшемся. Да, именно выть. Потому что именно это хочется делать в эту конкретную минуту.

Мы пьем кофе, ждем регистрации на рейс, болтаем ни о чем, но каждый из нас, как мне кажется, избегает самого главного разговора. Наконец Тами проходит регистрацию и спешит к зоне отлета. Мы останавливаемся неподалеку от контрольного пункта, и Тами поворачивается ко мне.

– Спасибо, Ром. – Она начинает улыбаться. – Вот видишь? На «Ром» ты не злишься, только на «Ромчик». У тебя, похоже, просто очень ранимое эго.

– Будь мы сейчас в бунгало, – отвечаю я, наклонившись к ней, – я бы отодрал тебя этим эго так, что ты бы еще неделю не могла ходить ровно.

Щеки Тамилы краснеют, и она нервно хихикает. Я смотрю на нее, а потом не выдерживаю и сгребаю в охапку, крепко прижимая к себе.

– Запиши мой номер.

– Зачем? – спрашивает она.

– Затем что ты моя жена, я хочу знать, как ты долетела. Потом я позвоню тебе, как буду на месте, и мы решим вопрос с переездом.

Тами отстраняется и смотрит мне в глаза.

– Нет, Рома, поигрались, и будет. Мы же взрослые люди, и каждый из нас прекрасно знает, что этот брак недействителен. – Она делает шаг назад, выступая из моих объятий, а мои руки безвольно падают вдоль тела. Неожиданное заявление. – Ты забыл? Я ведь собиралась замуж, и мы с… ним все узнавали. Мы собирались расписаться в России, а потом просто провести красивую церемонию на островах.

Я киваю, а Тамила поднимает руки и пытается снять подаренное мной кольцо. Я накрываю их своей ладонью и качаю головой.

– Не надо. Хочу, чтобы оно осталось у тебя.

– Но…

– Нет, Тами, не снимай. Пускай у тебя останется материальное воспоминание о нашем отпуске. – Я медлю со своим предложением, потому что не уверен, что она одобрит. – Может, мы встретимся в городе? Выпьем кофе, не знаю, сходим на ужин.

– Рома, давай оставим все, как есть, – быстро проговаривает она.

– Почему?

– Ты несвободен.

– В каком смысле?

Она кладет руку на мою грудь, и сердце под ее ладонью начинает колотиться еще быстрее. Дыхание застревает в горле. У меня такое ощущение, что я сейчас упускаю нечто жизненно важное. Словно размахиваю руками в попытке ухватить это, но пальцы соскальзывают, и я никак не могу поймать суть. Я пока еще сам не понимаю, что именно ускользает от меня, но сердце уже мечется в панике.

– Вот здесь, – произносит Тами. Я накрываю ее ладонь своей, прижимая крепче. – Здесь живет другая женщина. Пока она не покинет твое сердце, ты не будешь свободен. Я не хочу быть с женатым мужчиной.

– Я не женат.

– В своих мыслях ты женат. Не верен ей, это да, но женат. Давно и… как ты сказал? Глубоко женат, вот. Так что ничего не получится.

– Что, если мы попробуем?

– А ты настойчив, – с легкой улыбкой отзывается Тами.

– Очень.

– Тогда мы встретимся… если так будет угодно судьбе.

– Прозвучало загадочно.

– Зато правдиво. Я, Рома, верю во Вселенную и всякую такую дичь. Так что если нам суждено быть вместе, мы обязательно будем.

– А ты не считаешь знаком судьбы нашу встречу на острове? Все же нечасто люди из одного города так знакомятся.

– Считаю.

– Тогда что тебя останавливает?

– Лена, – тихо отвечает Тамила, и мое сердце пропускает удар. – Вот видишь? У тебя даже взгляд изменился. Мы обязательно встретимся, когда ты отпустишь ее. А до того времени… – Тамила встает на носочки и, потянувшись ко мне, целует в щеку. – До свидания, муж мой.

Я крепко зажмуриваюсь, тяжело дыша. Почему-то хочется орать. Громко, на весь аэропорт. Чтобы каждый, кто здесь присутствует услышал мой вопль отчаяния. Сжимаю Тами в своих объятиях, глажу ее щеку, а потом целую. Жадно, потому что в последний раз. Как будто пытаюсь вложить все свое отчаяние в этот поцелуй. Показать ей, что она приняла хреновое решение. Разумное, но все равно хреновое, и мне оно не нравится. Наш поцелуй заканчивается нежным прикосновением губ, и я ловлю своими отголоски ее вкуса, чтобы он врезался мне в память. Хочу чувствовать его у себя во рту так долго, сколько смогу удержать.