Притворись моей - Александра Салиева Страница 17

Если снаружи пятый отдел управления МВД Советского района выглядит немного жутким, то внутри – вовсе откровенно пугающим. Громоздкая дверь на тяжёлой пружине захлопывается за нами с мерзким лязгом, а за тамбуром в полшага – четыре квадратных метра, за которыми ещё одна такая же дверь, да толстенное стекло с внушительной решёткой, по ту сторону от которой – дежурный в синей форме. На наше появление он никак особо не реагирует, лишь вопросительно приподнимает бровь, параллельно выслушивая кого-то по трубке стационарного телефона. И если я привычно призываю себя к терпению, дожидаясь, когда оперуполномоченный закончит свой разговор, то Глеб никого ждать не собирается:

– Демидова Арина, – обозначает имя моей сестры.

Удивлённо смотрю на него.

Откуда ему знать её имя?

Я не называла…

Разве что слышал сам, когда я разговаривала с сестрёнкой по телефону.

– Её мать здесь, – добавляет Филатов. – А это, – кивает в мою сторону, – её родная сестра. Мы бы хотели, для начала, узнать причину задержания.

Дежурный так и не кладёт трубку, перебрасывается с невидимым собеседником парочкой коротких фраз, только потом переводит внимание на журнал, покоящийся на его столе в раскрытом виде. Я тоже обращаю внимание на то, что там содержится. Оказывается, там вписано имя моей сестры. И не только оно, также указано время и ещё какие-то непонятные каракули в специальных столбиках, расчерченных синей ручкой. Не удаётся разобрать их, сколько ни стараюсь. К тому же, в скором времени журнал банально закрыт рукой дежурного.

– Паспорт. Сами кем ей приходитесь? – наконец, заговаривает дежурный, цепко оглядывая Глеба с ног до головы.

– Паспорта с собой нет. Водительское подойдёт? – отвечает на часть вопросов, игнорируя степень родственной связи.

Впрочем, сам дежурный тоже не отличается особой разговорчивостью.

– У вас паспорта тоже нет? – обращается ко мне, позабыв про Филатова.

– Есть, – киваю, поспешно открывая свой клатч, чтобы найти обозначенное. – То есть, Ариша, правда, здесь? Почему? – ищу паспорт.

Руки у меня и так весь вечер дрожат. Теперь – слишком сильно. Замок не поддаётся манипуляциям, застрял, не открывается. От этого я нервничаю ещё заметнее. Ведь… Какого чёрта?! Что такого может произойти, что моя сестра оказывается в таком месте?! За что?! И мама… почему я ей сразу не поверила?!

Это всё какое-то дурацкое недоразумение!

– Капитан Жеглов! – вспоминаю то, что говорила родительница. – Мама сказала, спросить его, он нас проводит, куда надо.

Дежурный, при упоминании более высокого звания, едва уловимо морщится. Нехотя берёт в руки мой паспорт и долго рассматривает его, словно он может быть фальшивым. Свой телефонный разговор всё-таки завершает. Набирает кому-то ещё, жестом указывая нам ждать. Ожидание длится не так уж и долго. В этот момент в помещении, напоминающем клетку, появляется ещё две персоны. Мужчины, не в форме – в гражданском, заходят со стороны улицы, с негромкими смешками переговариваясь между собой. Очевидно, один из них – как раз тот, кто нам нужен, так как дежурный, заметив их появление кладёт трубку, так ни с кем и не переговорив, а затем громко и с расстановкой озвучивает, нажимая кнопку громкой связи:

– Капитан Жеглов! Эти, – кивает на нас. – Тоже к вам!

Голос звучит подозрительно торжественно. Не менее подозрительно – тот из двоих мужчин, что повыше, страдальчески закатывает глаза и мрачнеет, а второй начинает банально ржать, прикрыв рот кулаком, изредка показательно кашляя.

– Спасибо, Шарапов! – машет ему другой рукой сквозь смех.

Вот теперь я понимаю, что именно сказанула…

Так стыдно мне не было…. да даже после двух туалетных визитов совместно с наследником «Галеон»! Глеб, к слову, единственный из всех нас, кто сохраняет полнейшую невозмутимость.

– Что, и даже не капитан? – интересуется он у на-самом-деле-совсем-не-Жеглова.

Тот мрачнеет куда заметнее.

– Капитан, – цедит сквозь зубы. – Ожиганов.

Мой сопровождающий кивает, принимая информацию к сведению.

– Мы по поводу Арины Демидовой.

Мрачность на лице капитана Ожиганова никуда не девается. Но приобретает странный оттенок решимости.

– С ней адвокат. Всю доступную информацию можете узнать у него, – обходит нас и направляется к другой двери. – Мать заберите, – бросает уже угрюмо. – Иначе и её закрою, – берётся за дверную ручку, но не тянет, сперва дожидается соответствующего разрешительного сигнала.

Впрочем, и тогда не уходит.

– Подожди, капитан. У меня к тебе личный разговор есть, – бросает Филатов. – Пойдём, покурим вместе.

Понятия не имею, с какой стати, но тот в самом деле остаётся.

– А ты дождись адвоката и маму, – обращается Глеб уже ко мне, прежде чем выйти на улицу вместе с Ожигановым.

Их нет долго. Как нет и мамы, и адвоката. Внутрь меня так и не пускают. Я с Андреем Рашидовичем – сыном Натальи Тимофеевны плохо знакома, едва узнаю его, как только тот появляется в сопровождении Демидовой-старшей. У обоих настолько непроницаемые лица, так что и не понять, насколько всё плохо. Хотя, если учесть, что Ариши с ними нет…

– Всё плохо, да? – слетает с моих губ тихое.

Адвокат вяло улыбается мне, косится на дежурного.

– Пойдём, Варенька, на улицу, в машине поговорим.

В груди подло давит в самый неподходящий момент. Но я делаю усилие над собой и киваю, покорно плетясь за выходящими из здания. Свежий воздух тоже не особо помогает избавиться от премерзкого чувства. В висках стучит. Если прежде я наивно убеждаю себя, будто всё вокруг – как дурной сон, скоро пройдёт, не может быть такого, просто недоразумение, то теперь…

– Антон Третьяков взял из кассы четырнадцать миллионов и скрылся. На данный момент он в розыске. Но вину разделили также между старшим кассиром и старшим администратором, так как обе состояли в близких с ним отношениях и имели доступ к деньгам, одному ему подобное не провернуть, – звучит монотонным приговором в моих ушах от Андрея Рашидовича, едва я прислоняюсь к капоту своей машины.