Холостяки - Кендалл Райан Страница 16

Вечерний воздух был холодным, и я прикрыл ей колени шерстяным пледом.

– Тебе не слишком холодно? Если хочешь, мы можем уйти внутрь.

Покачав головой, Кэмрин подоткнула под себя плед.

– Здесь идеально, – сказала она и попробовала пасту.

Казалось, никто из нас не хотел обсуждать ту причину, по которой мы работали вместе, – мою предстоящую свадьбу. Поэтому мы болтали ни о чем и придерживались безопасных тем.

Когда с ужином было покончено, я собрал тарелки и отставил их в сторону, а потом принес шоколадные трюфели, которые я купил днем, и поставил коробку на перевернутую корзину.

– Твое здоровье! – Кэмрин дотронулась своей шоколадкой до моей и бросила ее в рот.

– Итак, Кэмрин Палмер, скажи мне, кого ты ищешь?

Она прожевала трюфель, насладилась горько-сладким сочетанием шоколада и карамели.

– Я ищу своего лобстера.

Мои брови взлетели вверх, когда я услышал такой ответ.

– Твоего лобстера?

Кэмрин коротко рассмеялась и стала еще милее.

– Вероятно, это всего лишь глупая легенда, но разве ты не слышал, что лобстеры находят себе пару на всю жизнь?

Я покачал головой:

– Думаю, кто-то впарил тебе дичь, милая.

– Тсс, оставь мне мои фантазии.

– Хорошо. – Я улыбнулся, удивленный тем, что она ищет своего лобстера. – Продолжай.

– Я ищу того, кто останется со мной навсегда. Кого-то, с кем мы вместе состаримся.

Ее мечтательная улыбка сменилась испугом.

– О боже, я только что сказала тебе, что ищу любви на всю жизнь. Можешь сбежать от меня сейчас. Можешь даже вскарабкаться по решетке для вьющихся растений, если хочешь.

– Ты же не сказала, что ждешь ее от меня. Ты просто сказала, чего ждешь ты, – сказал я, поправляя ее. – А женщина, знающая, чего она хочет, была и всегда будет достаточно сексуальной.

Кэмрин закусила нижнюю губу, как будто в ее голове пронеслись порочные мысли.

– Мне просто хочется, чтобы все оставалось непринужденным, – сказала она. – Было бы глупо связаться друг с другом, когда столько всего происходит.

– Да, конечно. Непринужденность лучше всего, – подтвердил я.

Кэмрин сделала еще глоток вина.

– Могу я спросить, что тебя беспокоило, когда я пришла?

Чувствуя, как щемит в груди, я решил посвятить ее в ситуацию. И хотя я не был готов делиться абсолютно всем, я понимал, что об этом ей узнать можно. Ребекке о ситуации с мамой я не рассказал даже после восьми месяцев отношений.

Я откашлялся и начал:

– В последнее время у моей мамы плохо со здоровьем. И сегодня был приступ. Мой дядя беспокоится за нее, как и я.

– Прости, я не знала. – Голос Кэмрин звучал тихо.

Кивнув, я отпил вина. Я никому никогда не рассказывал о серьезности положения, но нежность в глазах Кэмрин вызвала у меня желание рассказать ей чуть больше о себе.

– У нее есть только я. Отец ушел три года назад.

– Понимаю. – Кэмрин сложила руки на коленях и посмотрела на них. – Мой отец ушел, когда я была маленькой.

Когда она подняла глаза и наши взгляды встретились, я увидел в них ту боль, которую причинило ей его отсутствие. Когда из вашей жизни исчезает тот, кто вам необходим, после него остается пустота. Я знал это по своему опыту.

Мы продолжали разговаривать, переходя от одной темы к другой, и наш разговор с Кэмрин был серьезным, чего никогда не случалось с другими женщинами. Мы говорили о наших целях, о наших семьях, совсем немного – о работе. Мы выяснили, что мы оба не слишком много общались с отцами. Это было неожиданно.

Я бы никому не пожелал испытать душевную боль, связанную с потерей отца, и печаль в глазах Кэмрин подсказала мне, что она тоже не хотела бы, чтобы это нас объединяло.

– Давай выпьем еще по бокалу вина, – предложил я.

– Я за, если и ты будешь.