Два полцарства - Тальяна Орлова Страница 16

В первые несколько минут я ничего не понимала, но безотчетно радовалась новым обстоятельствам. Показалось, что теперь выход уж наверняка найдется. Камелин видел мое лицо, теперь нельзя сказать, что я просто исчезла в неизвестном направлении. Или можно? Или мое новое положение еще выйдет мне боком? Он что-то еще говорил и об умении быть жестоким, это должно быть адресовано похитителям, а не мне… Или мне, на случай, если что-то сделаю не так и нарушу какие-то его планы? От последней мысли я старалась отгородиться, ведь пессимизм совершенно не нужен, особенно в пессимистичных ситуациях.

Вот бы была возможность связаться с Камелиными и выяснить, что там происходит. Хоть пару намеков получить, тогда определенно стало бы легче. А может, попросить звонок наедине любимому папочке? Если он уже обсудил с ними условия сделки и не открещивается от них, то такая просьба не прозвучит странно: он якобы моя родня, я вся из себя тут настрадалась и хочу убедиться, что он сделает всё возможное для моего освобождения. Надо самой стать вежливей и изобразить полное смирение, а когда похитители размягчатся еще сильнее, спросить о звонке. В теории выглядит вполне выполнимо.

Первым я увидела Дмитрия, который забежал ко мне, когда я уже улеглась спать. Я узнала его по силуэту в открывшейся двери и не стала притворяться спящей, но согласно своей последней настройке, заговорила спокойно и вежливо:

– От меня требуется что-то еще?

– Нет, – он упал мне в ноги и облокотился на стену. – Твой отец согласился на перевод части паев, но Егор не согласен – он хочет всё, а не только то, что твой отец украл пятнадцать лет назад. Я не вмешиваюсь, все равно из всех этих операций понимаю только то, что если Камелин решит переводить такие финансы, то это займет уйму времени. Точнее, это понимают все. Твой отец просит, чтобы мы отпустили тебя раньше, а не держали все это время в заложницах. Но на подобное не пойду уже я – прекрасно понимаю, что таким людям доверять нельзя.

Я вздохнула:

– Как решите, так и будет. От моего мнения все равно ничего не зависит. Что-то еще?

Он перевел взгляд на меня, в полутьме я лишь видела очертания его лица, но внимание ощутила, как иглы. Пожалела, что не села сразу, а теперь просто поежилась от ощущения уязвимости. Голос Дмитрия тоже изменился:

– Я уже говорил, что рад своей ошибке. Хуже всего тебе бы пришлось, узнай мы, что ты всех водила за нос. Тогда даже Егор бы психанул. Он не то чтобы совсем псих, но в такой ситуации – святое дело.

Не дожидаясь ответа, он встал и вышел из спальни. Меня еще долго колотило от непонятного страха и будто бы какого-то намека в его словах. Или он все еще сомневается, и наблюдал за моей реакцией на угрозу?

Итак, надо изображать спокойствие и смирение, быть вежливой и ничем их не провоцировать… но делать это перед Егором! С этим скользким типом лучше ничего не изображать и отделываться односложными ответами, чтобы не давать лишней пищи для размышлений.

Утром меня снова пригласили на завтрак – на этот раз зашел Егор. Я успела умыться и переодеться в единственный комплект одежды, а при его появлении выдавила самую честную и открытую улыбку, на которую мужчина отреагировал приподнятой бровью.

– Ты улыбаешься, или мне кажется, Ангелина?

– Улыбаюсь, – я будто бы признала свою вину. – Потому что теперь думаю, что все наладится. До вчерашнего дня я с ума сходила от неопределенности, но теперь воспрянула духом, надо просто потерпеть.

Он махнул рукой, приглашая на выход из комнаты. Пошел вслед за мной, насмешливо спрашивая:

– А не ты ли давеча нам втирала, что твой отец за тебя ни копейки не заплатит?

– Да, – об этом я тоже успела подумать и притянуть более-менее внятное объяснение: – Я и сама этого боялась больше всего! Но, быть может, сработал все-таки инстинкт, ведь я его единственный ребенок. Или он тоже подумал, что внук от тебя – это намного хуже… Я не знаю, но видела вчера в его глазах, что он испуган!

– Или ты нам все-таки лапшу на уши вешала в надежде на легкое освобождение. Иди, иди, Ангелина, завтрак уже стынет.

Я не стала спорить – пусть так. Да пусть думает вообще что угодно, лишь бы относился ко мне без подозрений. Потому за столом я улыбнулась ему еще шире и тут же отвела взгляд. Понадеялась, что это не слишком похоже на флирт – лишь на облегчение после долгого стресса. Он улыбнулся в ответ, пододвинув ко мне блюдо с уже знакомыми свежеиспеченными булками. Дмитрия за столом не было, что тоже способствовало хорошему настроению. Спрашивать о нем мне хотелось в последнюю очередь. Смирившаяся и вежливая, а не дергающаяся от каждой фразы! Потому отлично, что здесь присутствует только тот, с кем можно договариваться.

– Егор, ты вчера так схватил меня – специально показал отцу, что меня здесь третируют. Хотя это не так. Я хочу поблагодарить тебя хотя бы за то, что это не так.

Он закусил губу и поморщился, притом проскользнула улыбка, которую он не смог удержать.

– Честно говоря, Ангелина, я не монстр. В смысле, я не монстр ко всем, кто носит не твою фамилию. А эту неприязнь вытравить…

Я вставила, поскольку пауза затянулась.

– Я знаю, Дима рассказал предысторию.

Егор задумчиво кивнул.

– Скажу честно, в самом начале я, наверное, мог тебя и убить. Но раз все так удачно складывается, то и незачем отыгрываться на тебе. Хотя… – он вдруг поднял на меня смеющиеся глаза, – иногда приходит мысль отыграться.

– Ты о чем? – напряглась я.

– Не обращай внимания. В любом случае, ты оказалась довольно рассудительной и в определенном смысле милой. Так что если я все-таки не сдержу желания на тебе отыграться, то теперь уж наверняка спрошу и твоего мнения на этот счет.

Я подскочила на стуле и заставила себя снова на него усесться. Вдохнула и произнесла как можно ровнее, хотя голос прозвучал на тон выше:

– О чем ты говоришь, Егор?

Он смотрел на меня неотрывно, с легкой улыбкой на губах и будто бы ждал то ли еще какой-то реакции, то ли ответа на мой же вопрос. И наконец-то продолжил сам:

– Я просто интересуюсь, чем ты занята сегодня вечером. А, ну да. Сидишь взаперти, то есть совсем не занята. Не думаю, что опасно вывезти тебя куда-нибудь и прогуляться. Развеешься, ноги разомнешь. Раз нет больше смысла тебя мучить, то почему бы не начать тебя хоть как-то развлекать?

Я теперь вообще ничего не понимала. Если бы подобное и вот с таким выражением лица прозвучало в других обстоятельствах, то я бы посчитала, что меня зовут на свидание. Разумеется, в этих обстоятельствах называть любое событие свиданием – верх тупости. Может, это просто его рассудочная часть включилась, когда окончательно отключилась ненависть? Егор хочет сделать мое существование не таким унылым? Например, по доброте душевной, – такое с нормальными людьми часто случается. Вот только взгляд его этой мысли противоречил, как будто кроме душевной доброты его тревожил еще какой-то интерес.