(Противо)показаны друг другу - Наталья Юнина Страница 15

— Не окей, твоя девушка плохо себя с нами вела. И лично мне уже навредила, — указывает один из качков.

Бля, я труп. Мельком оглядываюсь по сторонам, как вдруг получаю удар в живот. Сука крупногабаритная. От второго удара, к счастью, уворачиваюсь и сам бью со всей силы куда попало одному из троих. Надо отдать должное Синичкиной, она подняла охеренный визг. Правда, учитывая людское равнодушие, это нам не помогло. Я был уверен, что трое на одного в этот раз закончится банально — мозгами на асфальте. Причем моими. Однако качки меня удивили. Били не сильно. Один из них просто затолкал Синичкину в машину, пока я махался кулаками с другим мужиком, больше похожим на мою комплекцию, а затем третий ухватил меня сзади и, нет, голову не разбил, а затолкал в машину к Синичкиной. Кажется, от такого варианта мы с ней взаимно охренели. А потом я еще больше, когда машина тронулась, а Мимосраловна ухватила меня крепко за руку. Это что-то новенькое.

— Поехали развлекаться, мальчики и девочки, — картаво произнес тот, что оказался с нами сзади. — Девочка сегодня будет нарасхват.

Минут пять едем молча, пока на очередном проскоченном красном светофоре Синичкина не подала голос.

— Вы не могли бы так быстро не ехать, — сквозь музыку, еле слышно проговаривает она. — Меня подташнивает от быстрой езды, к тому же, это не слишком безопасно. Точнее вообще опасно, учитывая, что у меня место смертницы. Я по середине и в случае резкого торможения вылечу прямо вперед, — в рот мне ноги…

— Да, деточка, ты и так будешь посередине. Серединка бутерброда, — усмехаясь, произносит мудак на водительском кресле. Сейчас Синичкина что-нибудь отмочит. К гадалке не ходи.

— Я невкусная.

Мужской хохот на весь салон, а мне вдруг становится совсем не смешно. Это может закончится реальной оргией и прикопанными телами. Самое дебильное, что в голову не приходит ничего дельного. И телефоном воспользоваться пока уж точно не могу.

— Мне страшно, — неожиданно шепчет мне на ухо Синичкина. А я только сейчас замечаю, что эта бестолочь испортила свои натуральные русые волосы дебильной розовой прядью. К счастью, только одной и не на всей длине шевелюры. Но все равно смотрится убого. Если все закончится хорошо — отрежу!

— Все нормально будет. У меня линия жизни длинная.

— А у меня? — показывает мне ладонь.

— У тебя короче. Но тоже длинная. Лет до восьмидесяти точно проживешь. Но развилка в конце линии жизни.

— Это что значит?

— Что в дурке закончишь жизнь. Ну или просто с ума сойдешь, — брякнул первую попавшуюся хрень, дабы немного отвлечь Синичкину.

— Ясно. Я очень не хочу быть изнасилованной. Их трое. Это пипец, — снова прошептала мне на ухо. Эх была не была.

— Я тоже.

— Что тоже?

— Не хочу быть изнасилованным.

— Ты-то тут причем?

— У того, кто на водительском месте сидит — серьга в правом ухе. И смотрит на меня зазывающе. Видишь, то и дело бросает на меня взгляды. Точно пидарас.

— Значит этот на тебя запал, поэтому ты здесь. Господи, как отлегло-то.

— Что насиловать тебя будут двое вместо трех? — ну вот на хера это сказал?

— Что тебя тоже будут насиловать, дубина. Вдвоем-то как-то легче потом ходить на курсы психологической поддержки. Ну что ты так на меня глаза вылупил? В идеале бы, конечно, хорошо, если бы они только тебя жахнули. Может, они все педики? Или хотя бы бисексуалы? Так-то ты привлекательный. Давай скажем, что ты активный би и возьмешь весь удар на себя. По-джентельменски, так сказать, — и тут я потерял дар речи. Синичкину точно не изнасилуют. Скорее уж меня, ну а она затрахает всем мозг. — Все, поняла без слов. Ты не джентльмен.

— Рты закрыли, воробушки, — прокукарекал тот, что с серьгой. Черт, может, реально пидарас? Да, определенно со мной случается какая-то задница, когда со мной рядом реальная Синичкинская жопа…