Нежнее шелка - Сьюзен Джонсон Страница 15

— Сначала я его дочиста умою, — прошептала она, не отрывая от него глаз и приближая губы к распухшему гребню. — Не возражаете?

Оба знали, каков будет ответ.

— Делайте что хочется. — Губы его украсила мимолетная улыбка. — В разумных пределах, разумеется. — И он затаил дыхание, ожидая продолжения.

Она коснулась его плоти губами, и от этой конечной точки контакта тело его расплавилось от наслаждения, а трезвая мысль уступила место бреду. Обхватив руками ее голову, он не отпускал ее, глубже проникая ей в рот и больше не беспокоясь о несоответствии размеров.

Она уже готова была оскорбиться за такое грубое насилие, но жаркое, безудержное желание взорвалось у нее в голове и чувственных рецепторах, а сильнее всего — в ее пульсирующем влагалище, и она превратилась в подневольную рабыню этого варвара-капитана, рабыню собственной похоти, рабыню уже неуправляемых и расточительных импульсов желания. Нет никакого резонного объяснения ее ненасытному вожделению. Не подходили ни страх, ни отсутствие страха, ни усталость или долгое одиночество, нет, ее жажда — просто-напросто вышедший из-под контроля мощный половой инстинкт, безумие, экстаз, истинная сексуальная победа.

Он сжал ее в объятиях, она тихо застонала, ощутив лихорадочные схватки в ее налившемся тяжестью влагалище, распухшем от его усердных фрикций, когда он удовлетворял свои плотские утехи. Его вулкан все увеличивался в размерах, и она, чуть не задыхаясь, могла думать лишь о том, чтобы ощутить весь этот чудовищный орган внутри себя. Но вдруг самым важным стало получить личное удовольствие. Тама попыталась отодвинуться, ведь она уже привыкла, что все ее желания удовлетворяются.

— Эй-эй, — удержал он ее, — прежде чем ты это получишь, поиграй со мной.

Его жест и слова чуть не охладили ее, но пылающее желание вновь охватило все ее ощущения, она вся взмокла, словно готовая получить награду, и принялась торопливо и угодливо ублажать его с новой силой — сосала, лизала, щекотала, покусывала, массировала.

Прикрыв глаза, он руками удерживал ее голову, в то время как она двигалась вверх-вниз, а переменный ритм ее губ и языка, трение зубов стало средоточием каждого воспаленного нерва в его теле. Пока она не прикусила его слишком сильно.

— Дрянь! — Рассердившись на нее, он отпрянул.

— Прошу прощения, — еле прошептала она. — Я нечаянно.

— Лучше бы уж нарочно.

Она дрожала, густо-вишневые губы блестели.

— Пожалуйста… — прошептала она. Он все еще ощущал боль.

— Пожалуйста — что? — рыкнул он.

— Пожалуйста, любите меня.

— Это не любовь.

— Пожалуйста, совокупитесь со мной.

— Давай сюда, — фыркнул он; ему вдруг захотелось проявить свою мужскую власть над ней самым первобытным способом, чтобы она почувствовала всю мощь его либидо и экстаза. Иррациональная потребность. Навязчивое влечение. Он же ее почти не знает.

Принцесса не соглашалась, она эгоистично намеревалась получить причитающееся ей удовлетворение. Распаленная желанием, она быстро перекатилась на спину и широко раскинула ноги.

— Быстрее!

— Подождешь, — пробормотал он, охваченный жаждой власти.

— Сию же минуту! — прошипела она, будучи не в состоянии заглушить в себе царственную привычку требовать своего.

И вдруг стало важным, кто кому что сделает. Он ответил на приказание так, как того и следовало ожидать. Она будет делать так, как хочется ему. И он наклонил голову.

Поняв его намерение, ока в ярости взвизгнула, с силой толкнув его в плечи.

Игнорируя ее попытки оттеснить его, он пихнул ее вниз, крепко удерживая на месте одной рукой за бедро, другой раздвинул влажные складки; сопротивляясь, она извивалась, и это только облегчило ему задачу. Поняв, как лучше устранить ее сопротивление, он сосредоточился на клиторе. Способности в куннилингусе он упражнял много лет назад в Персиковом штате — Джорджии и потом довел до совершенства развившийся талант в борделях Востока. Виртуозное сочетание техники и игры всегда доставляло наслаждение. Тама быстро прекратила борьбу, руки ее, с силой упиравшиеся ему в плечи, безвольно опустились, ее вопли превратились в тихие вскрикивания, ахи и охи, потом в пылкое мурлыканье, когда искусные ласки капитана плавно переместились и внедрились в ее распухшую щель, к пульсирующим мышцам, и клитор восстал от нежных и настойчивых касаний его языка.

Он старался контролировать себя, не двигаться в слишком быстром темпе и не оказывать сильного давления, менял ритм и глубину проникновения, и довольно скоро принцесса стала очень податливой, воздавая должное его умению. Она кротко и покорно вздыхала и повизгивала.

Подняв голову, он стал на колени и выжидательно уставился на нее. Она широко распахнула глаза от потрясения и недовольства.

— Не останавливайтесь, — умоляла она. — Пожалуйста, пожалуйста, не останавливайтесь.

— Решайтесь, — отрывисто проговорил он; ему хотелось настоять на своем, ему необходима ее полная капитуляция.

— Я хочу вас любым способом, — шептала она, содрогаясь в конвульсиях.

— Уверены? — протяжно спросил он.

— Да, да, да!!!

Удовлетворенный ответом или будучи сам не в состоянии больше терпеть, он, бурно устремившись во влажные складки ее недр, рванулся вперед таким сильным толчком, что она ахнула. Всхлипнув в знак благодарности, она припала к нему, безразличная ко всему, кроме этого ощущения, ее задыхающиеся вскрики грели его душу, в ее хриплых стонах проявилась скрытая до поры экзальтация.

Не способный издавать подобные звуки, капитан воспалился не меньше, чем принцесса, он слишком долго сдерживался и решил атаковать ее очень быстро.

После столь затянувшейся предварительной игры оба были уже на грани — тысячные доли секунды оставались до завершения, тишину нарушали только звуки затрудненного дыхания.

Она закричала.

Хью ответил на это первой набежавшей волной.

И фонтан его извержения, и ее транссудат слились в единый поток, который мерцающим, бурлящим, пылающим исступлением заполонил ее.

Когда Хью наконец поднял голову, губы его изогнула улыбка.

— Понравилось? — насмешливо обратился он.

— Не знаю. — Голос ее звучал игриво. — Может быть, повторим?

— Пока не получится? — Он слегка шевельнулся внутри ее, чтобы она почувствовала его неослабевший интерес.

— Если не возражаете… — произнесла она с легким вздохом. — Но если не получится…

— Несложно.

Она смотрела на него безоблачным взглядом:

— Нужно бы отпраздновать это редкое и счастливое согласие.

— Кажется, мы это уже делаем, — шепнул он и наклонился, чтобы поцеловать ее.

Легкий, бодрый поцелуй, свежий поцелуй, благоухающий сладким восторгом для увертюры. Но несколько мгновений спустя их неистощимая страсть перешла к пылким ласкам.