Игра. Я поймаю тебя - Лора Вайс Страница 14

— Сними платье, Ева, — и голос срывается на хрип.

Хочу её, как же я её хочу. Задрать это миленькое платьице, сдвинуть трусики в сторону и ворваться в это нежное тело. Она ведь еще нетронутая, в ней еще не было ни одного хрена. И я буду первым. От осознания тело сковывает возбуждение, член стоит колом, в голове красной лампочкой мигает «взять», «взять», «взять». Хоть как-нибудь, но взять. Попробовать ее. Не важно чем — губами, языком, пальцами.

— Что? — вздрагивает. — Здесь? Прямо здесь?

— Да, малышка. Прямо здесь и прямо сейчас. И это не просьба.

Моя куколка тянется трясущимися руками к подолу платья, берется за него. Снимает медленно, а мне только в радость, как ткань ползет по бархатной коже, как сантиметр за сантиметром оголяются ее бедра, животик, грудь — моя самая желанная часть ее тела. Вот когда на лобке Евы появятся волосы, эта часть тоже станет самой-самой.

— Повернись лицом к зеркалу, — встаю у нее за спиной, одной рукой обхватываю за талию, а второй тянусь к губам, — открой рот и оближи пальцы.

И щеки ее становятся пунцовыми, зрачки расширяются. Нервничает, дрожит, не хочет. Но надо, милая, надо. Потому что ты моя, вся моя, как именной подарок под елкой, но еще упакованный, перевязанный лентой, которую я скоро надорву, а пока что буду ходить вокруг да около, облизываться, трогать, трясти, любоваться.

— Ева, ну же, — прижимаю средний и указательный пальцы к мягким губам. — Не переживай, руки у меня чистые.

Она колеблется, тушуется, борется с собой, но потом разжимает губы, тогда я, не дожидаясь приглашения, проникаю в ее горячий ротик, скольжу по языку. А член откровенно ноет, просится туда же. Но подожди, братец. Не время.

— Давай, поработай немного, — вдыхаю запах ее волос.

Краснова все-таки сдается, начинает аккуратно касаться языком пальцев, потом обхватывает их губами и вот же, посасывает. Дикая кошечка, с потенциалом. Тут меня окончательно накрывает, тогда резко покидаю ее славный ротик.

— Умница, — и наконец-то запускаю руку в трусики. Как жаль, что там нет шерстки. Пальцем касаюсь развилки, веду по ней вниз. Ноги у девчонки сжаты, из-за чего сжато все остальное. А я хочу проникнуть глубже.

— Разведи ноги, расслабься, — припадаю губами к шее, затем плечу.

Ева постоянно хмурится, пытается отвернуться, чтобы не смотреть ни на меня, ни на себя. Стыдно моей куколке, дико стыдно. Не стыдись, ты прекрасна. Но у меня уже нет сил терпеть, в итоге расстегиваю джинсы, спускаю их, а член отправляю ей под атласную ткань трусиков.

— Ян, — ахает это невинное создание и тут же дергается.

— Тише, не суетись, — прижимаюсь к горячим ягодицам. — Первый раз в туалете я тебя не возьму, у меня с головой пока еще все нормально. Двигайся, милая, просто двигайся, виляй бедрами как в танце.

Второй рукой продолжаю ласкать Еву спереди, наконец-то проникаю в складки. Но куколка совсем сухая, что очень и очень огорчает. Нет, это совсем не дело, а намеренно слюнявить ее не хочется. Тогда отстраняюсь, но только чтобы развернуть девчонку к себе лицом.

— Скажи, — подтягиваю ее к себе, — у тебя хоть какие-то отношения с мужчинами были? Может, петтинг?

— Нет, — мотает головой.

Ох, твою ж мать, значит, и тут я буду первым. Нет, ну, это прямо праздник какой-то. Куда ни ткнись, везде пионер! А кое-куда я сейчас ткнусь. Мигом усаживаю ее на самый край подстолья, затем опускаюсь на корточки.

— Ян, не надо. Не здесь, — хватается пальцами за борт раковины.

— Здесь, — и припадаю губами к трусикам, втягиваю запах этой крошки. Она неповторимо пахнет везде, это я еще в первый день понял. А сейчас… сейчас аромат особенно яркий.