Трио для разведённой - Патрисия Грей Страница 13

Видимо, мой взгляд говорящ.

— Нет-нет, — улыбается он. — Я вовсе не выборе между мной и Артуром хочу спросить.

Поражаюсь его способности считывать мои мысли. Он реально будто их даже не угадывает, а банально читает. Но всё же стараюсь не выказать удивления. Мало ли, о чём он спросит.

— А о чём? — сдержанно уточняю я.

Он пристально смотрит мне в глаза.

— Почему ты так стараешься быть "хорошей девочкой"? Зачем ты то и дело надеваешь эту маску? Даже не маску, костюм.

— Это так заметно, да? — слабенько усмехаюсь я.

— Да, заметно. Я никак не могу взять в толк, зачем ты со мной-то пытаешься изобразить из себя не себя?

Хмурюсь.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду ту борьбу, которая в тебе происходит. Когда ты хочешь говорить так, как есть, но говоришь так далеко не всегда.

Отчего-то снова начинает быстрее колотиться сердце. Меня будто поймали за чем-то постыдным.

— Я не уверена, что поняла твой вопрос…

— Да всё ты поняла, — усмехнувшись, мягко произносит он. — Ты очень чувственная женщина, но при этом одна. Твоя проблема именно в сексуальной жизни, а не в том, что ты себе говоришь, когда пытаешься объяснить себе своё одиночество.

— Расскажи, — прошу я. — Мне интересно, что ты думаешь.

— Насколько я тебя понимаю, ты не приехала бы сюда, будь у тебя кто-то постоянный. Будь у тебя хоть кто-то, с кем ты готова была бы встретиться повторно. Поэтому в слова о том, что у тебя никого сейчас нет, я охотно верю.

— Разумеется, не приехала бы, — говорю я. — Я и на свидание бы с тобой не приехала.

При слове "свидание" он снова улыбается, и я смущаюсь.

— Но я не верю в другое.

— Во что? — осторожно спрашиваю я.

— В то, что ты сейчас нацелена на секс. Нет, это неправда. А проблема, однако, повторюсь — именно в нём. Искала бы ты секс, с твоей внешностью и женственностью — давно бы его нашла. А сказала ты мне, что сейчас не настроена на серьёзные отношения, а ищешь именно секс, только потому, что считаешь что именно этот ответ в общении со мной и есть правильный. Потому что мы сюда приехали за этим.

— Но это правда… — хмурясь, возражаю я. — Я не чувствую себя сейчас готовой к серьёзным отношениям.

— Разумеется, не чувствуешь. И не чувствуешь уже давно. Твой муж перестал удовлетворять тебя задолго до развода, ведь правда?

— Правда… — куснув губу, тихо отвечаю я.

И несмотря на то, что мы несколько месяцев, как разошлись, чувствую себя виноватой за эти слова. Будто очерняю его, будто порочу его достоинство.

— Он ведь красивый мужик, да? — без всякой насмешки спрашивает Роман.

— Да.

— И ты чувствовала себя виноватой за то, что он тебя не хотел, не правда ли?

— Правда.

— С его стороны секс был похож на попытки слиться, сачкануть, выполнить без всякой страсти супружеский долг, когда удавалось всё же его соблазнить. Всё верно?

— Да.

Он кивает.

— Потом вы стали чужими другу другу. А потом ты узнала про любовницу.

— Так?

— Да.

— Потом были долгие метания, размышления, попытки "спасти семью", борьба с соперницей, знание о которой тебя очень уязвило.

— Да.

А потом ты приняла решение о разводе и уехала в Питер. И тебе было очень страшно. Тогда мы и познакомились.

— Да.

— А дальше ты вернулась, развелась и некоторое время у тебя не было мужчин вообще. Ты очень хотела секса, но считала, что такое желание унижает тебя. Делает какой-то грязной, порочной. Давила в себе сексуальность. И убеждала себя в том, что тебе в общем-то и так неплохо, разве что одиноко иногда.

— Не иногда… — тихо поправляю его я. — Часто.

Он проницательно смотрит мне в глаза.

— Встречаться с мужиками ради секса — продолжает он, — это не про тебя. Точнее, это непохоже на ту тебя, которую я вижу перед собой. Которую ты из себя старательно изображаешь. И пыталась ты ходить именно на свидания, а не завести себе любовника. Ты искала не секс. В то время, как хотела именно секса. Могу поспорить — сейчас ты много мастурбируешь. Но оргазма получается достичь редко. И в основном тогда, когда ты вспоминаешь ту ночь в Питере.

У меня уже уши пылают…

— Да… — тихо отвечаю я, а затем приподнимаюсь и, повернувшись спиной к нему, сажусь на кровати по-турецки. — Всё, что ты сказал — правда.

— Так почему ты боишься быть откровенной со мной? Как только начинаешь, сразу осекаешь себя. Например, говоря о приезде Артура. Да и в разговоре с Артуром тоже.

Собираюсь с духом для ответа. Это трудно, хотя я сейчас и не вижу его глаз. Только ноги.

— Честно?

— Ну, конечно.

— Не знаю, — снова пожимаю плечами я. — Правда не знаю. Наверное, боюсь показаться такой… какую ты… Боюсь, что ты перестанешь воспринимать меня всерьёз. Что ты… что… — в горле сухо, с трудом сглатываю, параллельно с основным поток мыслей, думаю о вине в бокале, — что ты сочтёшь меня той, которой называл там…

— Шлюхой?

— Да… — еле слышно отвечаю я.

Возникает неловкая пауза. Потому что он молчит, а я жду его реакции на мои слова.