Домовенок Кузьма - Елена Беседина Страница 13

— Я мигом!

— Да уж… — пробурчал я вслед.

Вернулся мой домовенок довольно быстро. Забравшись с ногами в кресло, он, блаженно щурясь, и чуть ли не урча, принялся уплетать оливки из вазочки.

Когда физический голод был утолен и я, сыто откинувшись на спинку дивана, тянул из бокала вино, настало время утолять голод информационный.

— А теперь рассказывай, — внимательно глядя на парня, потребовал я.

Кузя сделал большие глаза и поставил вазочку на стол.

— Что рассказывать?

— Все.

— Что именно все? — продолжал косить под дурачка мальчишка, хлопая ресницами.

— Хм, — похоже, кое-кто уходит в несознанку.

А вот фиг. Я тоже упрямый. Зайдем с другой стороны.

— Ты назвался домовым, — Кузя согласно кивнул. — А кто такой домовой?

— Это защитник, — с готовностью выдал парень. Однако, увидев, что я нахмурился, решил дополнить. — Мы появляемся в домах людей, долго живущих в одном месте, и служим им охраной.

— Фигня, тогда бы у половины населения Земли были такие как ты и об этом наверняка бы все знали.

— Ну, — замялся Кузьма. — Мы же не у всех подряд появляемся. У человека должен быть сильный дар. А таких очень мало. Поэтому и домовых единицы.

— Подожди, ты колдунов, что ли имеешь в виду? — уточнил я. Парень кивнул.

— Сильных колдунов. Мы рождаемся из излучаемых ими потоков силы, той, что обычно рассеивается, но в местах постоянного проживания имеет свойство задерживаться, накапливаясь в концентрации, достаточной для рождения потусторонней сущности. Потому и называемся домовыми, так как в домах рождаемся. Люди путают, считая, что мы привязаны к определенному месту, когда на самом деле больше к человеку, ставшим хозяином. Хотя и дом мы тоже защищаем.

Ничего себе, заявочки.

— И где же твой хозяин? Почему я тебя полудохлого на улице нашел? — сначала сказал, а потом только понял, что если об этом и говорить, то надо было как-то по-другому это делать.

Парнишка весь съежился и опустил голову, пряча лицо за челкой.

— Кузь, прости, я не хотел тебя расстроить, — бросился я извиняться.

— Да нет, ты имеешь право знать. Ведь ты теперь хозяин. Я не знаю, что произошло. Мы с Зинаидой Никитичной собирались пить чай, а потом я ничего не помню. Очнулся уже в придорожных кустах с ощущением, что стал бездомным, а хозяйка погибла…. Да еще и все тело от боли скручивало. Ты когда меня нашел, я вообще слабо соображал, что происходит. Если бы ты меня тогда своим не признал и энергией не поделился, я бы не выжил.

Ничего себе… Я некоторое время переваривал услышанное. С тем, что как Кузьма сказал, я его сразу признал своим, я был склонен согласиться. Действительно, признал. Про энергию надо уточнить, когда и чем я там делился. А вот про хозяйку его бывшую…

— Слушай, а Зинаида Никитична эта, она в частном доме жила, тут, неподалеку?

Парень кивнул, глядя на меня печальными глазами.

— Дом сгорел. И хозяйка твоя тоже. Извини.

— Я так и знал, — слабым голосом, отозвался Кузьма, опуская взгляд.

Он тяжело вздохнул и начал тереть глаза. По-моему, мальчишка старался не разреветься. Мне его так жалко стало… Хоть рядышком садись и подвывай….

— Долго ты у нее жил?

— Почти шестьдесят лет… Она очень сильной светлой была. Я быстро рос.

Я подавился вином.

— Сколько лет??? Ты хочешь сказать, что тебе шестьдесят?!

Кузьма невольно улыбнулся, наверное, вид у меня был еще тот. Нифига ж себе, вечер сюрпризов, блин. А я его мальчиком да младшим братиком называю!

— Ну, вы, дедуля, даете! Предупреждать же надо! — праведно возмутившись, укоризненно уставился на зеленоглазого парня.

Кузя весело рассмеялся и заблестел глазами.

— Так ты не сравнивай домового и человека, мы гораздо медленнее развиваемся. Я себя как личность лет двадцать назад только осознал. До того был почти обычным котом. А вообще, чем сильнее маг, тем быстрее домовой растет.

— Это ж, сколько лет-то надо? Так никакой жизни не хватит, взрослого домового вырастить! — удивился я такому очевидному несоответствию.

Получается, что маг с самого своего рождения должен в одном месте провести, ману в пространстве копить, да еще потом фиг знает сколько ждать, пока его домовой себя осознает? Так только к пенсии и получится что-то! Кузьма заливисто расхохотался.

— Ой, Ник, я не могу. А с чего ты решил, что маги живут столько же сколько и обычные люди? Зинаиде Никитичне, например, было больше четырехсот лет. И она была еще очень даже ничего, в самом расцвете сил, — так, поставлю ка я бокал на стол… что-то ручонки затряслись… — К тому же, мы, домовые, способны продлевать жизнь своим хозяевам. Так что, иметь такого питомца как я, очень выгодно.

Хитро улыбнувшись, Кузьма свернулся в кресле, положив подбородок на подлокотник.

— Да кто бы сомневался, — подтвердил я. — А что ты там про энергию говорил? Ну, что я ею с тобой поделился? Не помню такого.

— Поделился, поделился. Когда хозяином моим стал. Как это происходит, не спрашивай, не знаю. Я вообще скорее практик, нежели теоретик.

— Хм. Ну, ладно. Предлагаю на этом знакомство считать состоявшимся. Хотя нет, подожди. А почему ты сразу в человека не обернулся?

— Так мне твое разрешение нужно было. Без желания хозяина, нельзя.

— Гм.

Тяжело встав, переел, однако, я начал собирать тарелки. Кузьма зашевелился в своем кресле, порываясь помочь.

— Лежи уж. Ты готовил, я убираю, — осадил я его.

Парень не возражал, опять сворачиваясь клубочком. Мда. Кот он и есть кот. Даже когда на двух ногах. Быстренько перетащив все на кухню и сгрузив грязную посуду в раковину, открыл холодильник, чтобы убрать продукты. И как вы думаете, что я там увидел? М? Ну, кроме банок с оливками. Не угадали. Увидел я там просто залежи хлеба! Помимо того, что я купил сегодня, присутствовал еще целый батон и пара булочек! И, вот, как это называется?

— Кузьма! — гаркнул я.

Парень тут же нарисовался в проходе.

— Да? — настороженно произнес он.

— Это что такое? Ты же сказал, что хлеба дома нет! — я обвиняющее тыкал пальцем в недра открытого холодильника.

Кузя смущенно улыбнулся, пряча глаза за челкой.

— Так черного и нет.

Я возмущенно открыл рот, не найдя, что ответить. Черного хлеба действительно не было. Но я его и не покупаю никогда!

— Тебе же надо было подумать? Вот я и дал тебе повод уйти из дома, — начиная теребить подол рубахи, оправдывался Кузя. — Я же не обманывал. Хозяину соврать вообще невозможно.