Колыбельная виски - Дон Мартенс Страница 12

— Несмотря на то, что мы идем гулять вместе, вы с Дженни будете развлекаться одни. А мы с Мэтти побудем некоторое время наедине, а потом догоним вас. Это здорово, ведь вы сможете узнать другу друга получше.

Не позволяя никому возразить, я беру Мэтти за руку и веду его за собой в комнату. Затаскивая его в свою спальню, я плотно закрываю дверь.

— Поверить не могу, что ему хватает наглости для этого. Я спланировала весь этот день исключительно для нас с Дженни, а он просто объявился тут.

— Малышка, успокойся. Джейс хочет познакомиться с Дженни. Я здесь, все хорошо, — говорит он с легкой улыбкой. — Ты должна была видеть его лицо, когда сначала обняла меня, а потом сообщила, что мы с тобой проведем некоторое время наедине, — последнюю фразу он произносит, изображая в воздухе кавычки.

Джейс

Чем, черт возьми, они занимаются в ее спальне?

Лучше бы там ничего не происходило. Если что-то все-таки произойдет, я надеру задницу собственному брату. Меня не волнует то, что он сказал мне после отъезда Джули.

Она моя. Всегда была и всегда будет моей.

— Я так рада, что ты больше не занят, — слова Дженни вырывают меня из размышлений о Джули с Мэтти.

— Что ты подразумеваешь под словом «занят»?

— Мамочка рассказала мне, почему ты не мог увидеться со мной. Ты хотел прийти, но был занят, как дядя Брэндон и дядя Уилл. Они же военные: уезжают в далекие края, чтобы спасать маленьких девочек, таких как я. Мамочка говорит, что не может сказать мне, чем ты был занят, что это большой секрет, и что ты всегда со мной — в моем сердце. Не уверена, была ли я в твоем сердце. Было ли этого достаточно, чтобы ты остался жив? — спрашивает она серьезным тоном.

Я даже не знаю, что ей ответить. Вместо этого я подтягиваю ее к себе на колени и прижимаю к груди. Не уверен, что конкретно Джули наговорила малышке, но, по крайней мере, это звучит не так ужасно, как есть на самом деле. Не хочу выглядеть лжецом и рассказывать о себе что-то другое, отличающееся от версии Джули.

— Если ты больше так сильно не занят, не мог бы приезжать и навещать меня чаще, как делают другие папочки?

— Конечно, ты будешь видеть меня так часто, что очень скоро тебе надоест мое лицо, — обещаю я.

— О нет, не надоест. Ты красивый, — Дженни мило улыбается.

Я расплываюсь в улыбке, как идиот.

Моя дочь считает меня красивым.

Представляю, как парни в мастерской буквально взорвались бы от смеха, если бы услышали то, что сейчас сказала Дженни. Но, черт возьми, я не расскажу им об этом.

— Папочка, не мог бы ты придумать мне прозвище? — спрашивает она, немного смущаясь своей просьбы.

— Что ты имеешь в виду?

— Другие папы называют своих дочек какими-то именами. Например, как у моей подружки — папа Отом называет ее «Медовой булочкой». И я хочу, чтобы ты тоже называл меня как-нибудь.

Я на минуту задумался, пытаясь придумать особенное имя для моей маленькой девочки. Мысль, пришедшая в голову, буквально вышибает воздух из моей груди.

Парфюм моей мамы.

— Знала ли ты, что тебя назвали в честь моей мамы? — Дженни кивает головой. — Что ж, моя мама всегда использовала определенные духи, источающие аромат, похожий на цветок душистого горошка. Это очень красивый цветок: маленький и изысканный, как и ты. Как насчет того, чтобы я звал тебя Душистым Горошком?

Она широко улыбается и сильнее прижимается ко мне:

— Мне нравится это, папочка.

— Я люблю тебя, Душистый Горошек.