Двойной порок. Измена - Анна Штогрина Страница 12

— Каждый раз, когда ты приходила, что б потрахаться с Аликом, я представлял, как ты идешь ко мне. Как ты со мной занимаешься сексом всю ночь в том отеле. Как мой член выбивает из тебя стоны. Признайся, Дана, что тоже хочешь меня, — он ритмично толкался своей каменной эрекцией в тонкую ткань шорт. Я задыхалась от перевозбуждения и осознания его признания.

— Нет, пусти, — из последних сил я изловчилась и зарядила ему хлесткую пощечину, — Я люблю Алика! Люблю Алика…

Повторяла я, как мантру.

Рустам перестал двигать бедрами так, словно уже трахает меня. Уперся лбом в мой лоб. Он дышал очень часто и громко, а его лапы до боли сжимали мои ягодицы.

— Главное сама в это поверь. Потому что ты так течешь, что даже шорты мокрые, — хрипло проговорил он и спустил меня с рук. Не глядя в мою сторону, он вошел в комнату деда и захлопнул дверь.

То что я не могла уснуть после такого потрясения пол ночи было ожидаемо. Чтоб скрасить свои метания по подушкам, я начала просматривать фото Алика в телефоне. Чуть расслабилась и отошла. Уняла больное возбуждение, позорно запустив руку в трусики. Боялась, чтоб в такой интимный момент не представлять другого. Внимательно смотрела на обнаженные фото члена своего парня. Мы друг другу давно поскидывали откровенные фотосессии. Специально для случаев самоудовлетворения.

Заснула я почти успокоившись, сосредоточенная только на любимом мужчине. Утро вечера мудренее. Я не сдалась. Я смогла не изменить. И такого больше никогда не повторится, убеждала я себя в дреме.

* * *

С утра я планировала серьезно объясниться с Рустамом. Очарование ночи спало с ярким солнцем, и я больше не была подавленной и наивной девочкой, которую застали врасплох видом громадного члена.

Черт, при мыслях об этом органе Рустама, я снова нервничала. Поэтому сразу набрала Алика и, разговаривая с ним, вышла на кухню. Мне нужна была его поддержка в борьбе с наглым соблазнителем, в борьбе с собой и с искушением. Рустам сидел за столом и пил кофе. Дед с ним говорил про войну и рассказывал историю своей жизни.

Мне было легче появиться, говоря с любимым мужчиной по телефону, словно он незримо находился рядом и поддерживал меня.

— Кошечка моя, как тебе мой подарок? — сходу спросил Алик. Его голос до боли знакомый, вызывал трепет в сердце и решимость противостоять испепеляющему меня раскаленному взгляду.

— Любимый, я так соскучилась. Когда ты уже вернешься? — спрашивала я в ответ специально громко.

Достала чашку, чувствуя, как обжигающий взгляд Рустама палит мои бедра и спину сзади.

— Думаю, через две недели уже сожму тебя в своих объятиях. Расскажи, ты хорошо встретила моего друга? Поболтали вчера с Рустамом? — он неуклонно заворачивал тему не в то русло.

— Да, все хорошо. А ты как? — говорила я в ответ голосом, пронизанным необыкновенной нежностью.

— Нормально. Как в армии. Все одно и то же. Служба. Гребанный день сурка. Последние дни особенно медленно тянутся. Все время думаю о тебе, — вздохнул Алик, и я улыбнулась.

Смело развернулась к столу и встретилась с хмурыми черными зрачками Рустама. Проговорила четко:

— Я тоже думаю о тебе. И очень люблю…

* * *

Рустам уехал почти сразу. Коробочку с подвеской в виде кошачьего глаза оставил на столе. Буркнул — Пока, Дана. И ушел.

Мне сразу стало легче дышать, и я засобиралась на работу.

Решила, что нужно будет обязательно поговорить с Аликом, чтоб его наглого друга в нашей жизни больше никогда не было. Он слишком сильно меня растревожил и раздражил.

Я очень надеялась, что больше никогда не увижу Рустама и смогу забыть, как выглядел его рельефный торс, обнаженный в каплях воды. А особенно, я надеялась, стереть из памяти искристый блеск глаз с лютой жаждой в мрачной радужке.

Наша встреча точно мистический бред. Наверняка, вмешалось глумливое жестокое провидение. Дедушка был прав, гадания и колдовские призывы часто играют злую шутку с судьбами людей. Теперь мне необходимо было собраться с духом и суметь противостоять злому року. Сделать все, чтоб больше никогда не пересекаться с Рустамом.