Свобода - Дарья Ковальская Страница 12

– Олечка, – на секунду оторвался от меня. – Ты прекрасна! Пойдем-ка в спальню. Не могу насытится тобой, – вновь подхватил на руки и понес по лестнице.

Лежа на его руках, смотрела с трепетом в глаза. У меня сносит крышу от него. Почему? Как объяснить эту патологическую зависимость. Хочу сбежать, но мечтаю остаться…

Прикрыв стыдливо глаза, знала, сейчас будет новый виток удовольствий…

Олег положил на кровать, аккуратно расстегивая шеренгу маленьких пуговиц моего платья. Терпение его лопалось, я даже подумала, что он разорвет его. Но нет. Олег «домучил» пуговицы и снял с меня платье. Положив его на прикроватный пуфик, продолжил.

Я смотрела на него удивленно. Такая нежность и трепет. В чем дело? Лежа в одном лишь белье, ждала новых ласк. Он сначала расстегнул лифчик и снял его, вновь аккуратно положив на пуфик. А потом начал стягивать трусики. Его лицо помрачнело. Глядя на мою промежность, сдвинул брови.

Да что такое? Снова здорóва?!

На лице появился злобный оскал. Олег, хватит! Твои перепады настроения меня пугают!

– Что-то не так? – неуверенно спросила.

– Ты не беременна! – с какой-то брезгливостью и уничижительностью произнес.

Показал мне мои трусики, на них были следы отсутствия беременности. А вот я, увидев, что начались месячные, обрадовалась. И следы восторга невозможно было скрыть на моем лице.

– Придется снова стараться! – отбросив трусики на пол, накинулся на меня.

Как по мне, я бы вообще не стала заниматься сексом в этом период, но, по всей видимости, на мое мнение ему плевать. Мне бы выпить обезболивающую таблетку, принять теплый душ и завернуться в одеяло, ненавидя весь мир за то, что приходится так страдать.

А Олег зачем-то вдруг решил делать ЭТО в мои месячные.

– Ты хочешь, чтобы я забеременела? Зачем? – не могла понять причин.

Неужели для того, чтобы заиметь ребенка, нужно, чтобы родила его именно я. Если у тебя нет женщины, оплати услуги суррогатной матери. Это же жестоко вдвойне! Во-первых, ты подвергаешь меня риску, не зная мое медицинское состояние, особенно после двух наркозов подряд. Во-вторых, подвергаешь риску будущее дитя. Если с моим здоровьем не лады, они будут и у малыша. В-третьих, вряд ли ты позволишь общаться с ребенком. Не думаю, что у него будет такой же спектр прав, как у меня. Или дитя для тебя так. Игрушка. Мама – рабыня. Ребенок – маленький раб, который радует глаз и сердце.

Тысячи вопросов кружили в моей голове, но я боялась спросить.

– Ты вторая женщина, с которой я захотел завести ребенка, – слез с меня и сел, опустив голову.

Его поза и вид символизировали очень несчастного в глубине души человека. С момента трагедии прошло почти 20 лет, но он, видно, совсем не оправился. Да и можно ли после такого оправиться?

– Первой была жена? – зачем-то задала риторический вопрос, который может его разозлить.

– Да! – закивал он и слегка улыбнулся. – Юля была прекрасной женщиной. Я любил ее всей душой. Но та стерва… Та девица ехала в купленной ее хахалем бэхе. Она сбила их во дворе! Жена с детьми вышла на улицу, погулять, поиграть в песочнице. А эта дура гнала так, как на трассе. Тварь. Но она получила свое, – в глазах был огонь ярости.

Глядя на него, не испытывала какого-то недоумения относительно того, что он сделал с той девушкой. Не знаю, как сама бы поступила на его месте. И даже знать не хочу…

Погладив его по голове, хотела утешить. Слезы застилали глаза. Мне впервые было его очень жаль. Олег, видно, после трагедии сошел с ума. Захватил чужой преступный бизнес и уже не считал заниматься им чем-то зазорным. Отвечая на мои ласки, обнял, прижимаясь к груди. Он заплакал.

Глядя на него, такого слабого и морально подавленного, испытывала шок. Определенно ему требуется лечение в психиатрической лечебнице. Но как его убедить? Он и слушать не станет. Это секундное помутнение или, скорее, просветление скоро закончится, и он вновь станет самим собой.

Стараясь не провоцировать его, гладила по волосам, целуя макушку.

– Олечка, – простонал. – Я люблю тебя.

– Я тебя тоже люблю, – совсем не лукавила.

Вытирая слезы тыльной стороной ладони, думала, может мне удастся его убедить прекратить это делать. Отпустить всех… Но как? Как я могу его убедить? Даже не представляю!

Резко напрягшись, он отпрянул от меня. Словно, читая мысли и зная планы относительно того, как я хочу предать его суду.

– Ложись на кровать и ноги пошире раздвинь! – бросил он, стаскивая с себя джинсы.

– Но у меня же месячные. Я не смогу забеременеть, – говорила о том, чего он хочет.

– Плевать! Ты не Юля! – злобно смотрел на меня.

В нем как будто два человека, которые регулярно сменяют друг друга. Скинув с себя трусы, схватил меня за ноги и раздвинул их очень жестко.

– Олег, не нужно! – произнесла, роняя слезы.

Но он не слушал. Закинул мои ноги себе на плечи, заходя слишком глубоко, отчего у меня вырвался стон боли.

– Хватит! – попыталась его усмирить, отталкивая.

Но он наоборот от моего сопротивления еще больше разгорался.

– Я буду трахать тебя столько раз, сколько захочу. Плачь, не плачь. Ты моя. Ты поняла? – склонился надо мной с закинутыми на плечи ногами.

Моей растяжки явно не хватало, от чего потянуло мышцы.