На поводу у сердца - Тори Майрон Страница 103

— Все важные разговоры, которые до сих пор крайне волнуют меня, мы оставим до момента, когда я закончу все дела с квартирой в Нью-Йорке, но прямо сейчас я хочу сказать тебе, что я категорически против твоей работы в клубе и требую, чтобы ты прямо сегодня уволилась оттуда. Я не позволю своей девушке вертеть задницей у всех на виду. Не будет этого, — его голос вовсю звенит ревностью, что отдаётся сладкой радостью во мне.

Странно. Я всегда терпеть не могла, когда мне указывают, что и как делать, но сейчас я прямо-таки торчу от его командного тона и глупо улыбаюсь, как дурочка, упиваясь видом его строгого выражения лица со двинутыми к переносице бровями и нахмуренным лбом, смакуя звучание обалденно приятных слов «своей девушке».

Да, Остин, я всегда буду твоей девушкой, ведь я уверена — моему сердцу ничто не помешает любить тебя, даже когда буду каждую ночь ложиться под другого мужчину.

— Может, расшифруешь эту свою радостную улыбку? — явно продолжая в уме прокручивать моё вчерашнее представление, Рид начинает не на шутку закипать.

— Просто любуюсь твоей ревностью, — честно признаюсь я, скрупулёзно всматриваясь в черты его лица.

— Она тебя настолько радует?

— Безмерно.

— И что это значит? Ты не уволишься?

— Нет.

— Николина. — Ох, полное имя уже в дело пошло — злость набирает обороты. Кайф. — Если ты из-за денег, то я пришлю, сколько нуж…

— Нет, — на сей раз я прикрываю его рот рукой. — Мне не нужны твои деньги, Остин, и я не уволюсь, просто потому что уже это сделала.

Взгляд его отражает удивление.

— Да, я в самом деле уволилась, так что прекращай панику и поцелуй меня ещё раз на прощание, — улыбаюсь я, убирая руку с его лица.

— Точно уволилась? Или опять врёшь? — недоверчиво спрашивает он, но уголки губ уже приподнимаются в улыбке.

— Точно-точно. Со всеми долгами я расплатилась, Филипп ушёл, а значит — в работе по ночам больше нет необходимости, так что никаких больше танцев у всех на виду.

А теперь широкая улыбка Рида и вовсе ослепляет меня за мгновенье до того, как я прикрываю глаза в нашем последнем поцелуе. Медленном. Нежном. Окрыляющем. Утягивающем душу в мой личный сказочный мир, где я его девушка, а он мой парень. Где нет злодеев, проблем, причин расставаться. Нет дождей, вьюг и свирепых ураганов.

В мире, где мы вместе. Всегда. Несмотря ни на что. Вопреки всему и каждому.

В мире, где Остин, коротко целуя всё моё лицо, не прекращает повторять:

— Нет повода грустить, всё будет хорошо, я буду ждать тебя и со всем помогу справиться.

И каждое его слово оказывается правдой, а не только его наивными желаниями, которые совсем скоро превратятся в прах.

В мире, где он, вновь неохотно оторвавшись от моих губ, тихо шепчет на прощание:

— Я люблю тебя, малышка.

А я отвечаю:

— И я тебя люблю, Остин.

И это первый из сотни тысяч раз, когда каждый из нас признаётся друг другу в чувствах, при этом чётко понимая истинный смысл сказанных слов.

В том мире Остин никогда не отпускает меня из своих объятий и, посмотрев на меня с любовной грустью в последний раз, не уходит прочь, оставляя меня одну стоять, точно прикованную к полу, совершенно не зная, как мне жить дальше.

В том мире я не принуждаю себя вытащить из маленькой сумочки, брошенной мной вчера в прихожей, свой новый смартфон, и не записываю омерзительное видео для Остина, которое уже через несколько часов отошлю ему, навсегда отвернув его от себя.

В том мире после выполненного дела я не падаю сокрушённо в постель, насквозь пропахшую Остином в перемешку с нашей любовью, и не начинаю мысленно представлять, что он всё ещё здесь, пока глаза предательски щиплет от застрявших на полпути слёз, а в груди становится больно настолько, что кажется — я больше никогда не заполню пустоту в лёгких, если не вдохну глубоко в себя любимый запах его кожи.

В том мире мне не требуется переступать через себя и делать то, под чем «добровольно» поставила свою подпись: отдать себя в пользование, чтобы спасти маму, а потом пытаться заново зажечь в себе жизнь, в которой не будет Остина.

Да… Мир моих грёз по-настоящему прекрасен, ведь там мне не приходится искать в себе силы, чтобы встать с кровати и отправиться в душ, где необходимо успеть смыть все напоминания об Остине и привести себя в порядок перед скорой встречей с Хартом. Как, впрочем, и в реальности я тоже этого не делаю, но лишь потому, что сама не замечаю, как, свернувшись калачиком и обняв подушку Рида, мгновенно засыпаю, впервые за последние недели не погружаясь в кошмар с Адамом.