По волчьим законам - Тамара Клекач Страница 10

Наощуп отыскав ручку и замочную скважину, я вставила ключ, но дверь, как и утром, была не заперта. В нос ударил волчий запах с примесью страха и железа.

Воздух будто сжался вокруг меня, застыла кровь в венах и артериях. Судорожно делая вдох-выдох, я присела, вытащила из ниши пистолет, автоматически сняв его с предохранителя. Оставив сумку и туфли на полу, я медленно пошла на свет, лившийся из единственной комнаты, которую мы с братом делили на двоих.

В грудь сильно ударялось сердце, но рука твердо сжимала пистолет с полной обоймой серебряных пуль. Где-то в глубине души я уже знала, что ждет меня в комнате, и щупальца липкого страха, подступавшего со всех сторон, как никогда прежде казавшейся крошечной, квартиры, все увереннее сжимали горло, но я продолжала идти.

Если я была права, то стрелять нужно было сразу. Не важно, попаду я или нет, главное – выиграть время, застав врасплох тех, кто отвык от сопротивления, и не ждет ничего, кроме парализованной жертвы.

Пульс ускорился до предела, в ушах громыхало собственное тяжелое дыхание. Еще один шаг и еще один, и еще один…

Боль захлестнула внезапно. Запястье руки, державшей пистолет, хрустнуло, и я выпустила его. Ребра сильно сдавило.

– А вот и сестричка пожаловала! – раздался гнусавый голос над ухом.

От его владельца сильно пахло сигаретами. Должно быть он был на кухне и курил, и я не заметила его и даже не почувствовала запах, сосредоточив все внимание на комнате.

– И какая она воинственная! Ух!

Ребра сдавило еще сильнее и меня будто качнули.

– И мордашка ничего так! – раздался второй голос.

Я безвольно висела в чужих руках, прогоняя прочь темные пятна, плясавшие перед глазами. Когда мне, наконец-то, удалось сфокусировать взгляд, первым, что открылось перед ним, был брат: лицо в хлам разбито и окровавлено, в глазах дикий ужас и проблеск надежды в связи с моих блестящим появлением.

За ним стоял, видимо, тот, кто оценил мою "мордашку". Костяшки его были в крови, одной рукой он придерживал Сашу за шиворот рубашки.

У окна стоял тот самый курьер, чья кровь до сих пор была у меня под ногтями. Он переоделся и выглядел, как окаменелость, даже глаза, смотревшие, будто сквозь меня, не двигались.

У дивана стоял еще один с хвостиком темных волос и моим пистолетом в руке. Рубашка на нем была не застегнута до конца и приоткрывала татуировку волчьей головы на груди, вечного тавра волкодавов хозяина города.

Над тем, кто сидел на диване, мне не нужно было долго думать, ведь Борис Ангелов, негласный хозяин города, не нуждался в представлении.

Голубая рубашка, туго обтягивающая бугрившиеся мышцы груди и рук, оттеняла смуглую кожу и песочные волосы, элегантно зачесанные назад, и подчеркивала холод глаз с вкраплениями льда, внимательно изучавших меня.

– Это она, Алеша?

Голос пробрал низкими тонами с отсутствующим эмоциональным подтоном.

– Она, – сразу же ответил курьер, непроизвольно коснувшись торса, в котором еще каких-то несколько часов назад были серебряные пули.

– Хм… – Ангелов задумчиво склонил голову, чуть поддавшись вперед. – Благодетельница, подстилка Артура и старшая дочь Валерия Станиславского. Любопытно…

Я перевела взгляд на брата, кротко опустившего уголки окровавленных губ.

– Все верно, – буднично сказал Ангелов, проследив за моим взглядом. – Александр нам поведал много чего интересного, но ты его не вини. Даже у самых сильных волков наступает болевой предел, просто у твоего брата он наступил очень быстро.

Тело разрывалось от боли, голова кипела, порываясь ежесекундно отключить все системы, но я держала себя в сознании, стараясь мыслить трезво.

Как же так, что Ангелов собственной персоной нагрянул ко мне в дом спустя всего несколько часов после ограбления?

Может быть, он нашел Артура и тот, как и сказал Егор, без стыда и совести свалил все на меня? Но почему на меня? Он не знал, кем был мой отец и не знал про приводы брата.

Или же Егор оказался прав в другом, и Саша давно всем разболтал, что мы дети бывшего хозяина города Валерия Станиславского, и Ангелов решил лично проверить, не пошли ли дети в отца и не рискнули ли грабануть его, и бросить тем самым ему вызов, чтобы вернуть былое величие фамилии и волчьей крови?

В этом случае, как и в любом другом, буквально все было против нас: и отцовская кровь, и работа в магазине, и связь с Артуром, и приводы Саши, а само присутствие Ангелова в нашем доме было сродни приговору без суда и следствия.

Я украдкой взглянула в окно. Пустая надежда, что патрульные могли нам помочь. Уж если Ангелов лично пришел к нам, то ментовские шавки не посмеют и тявкнуть в его сторону.

Ангелов заметил и этот мой взгляд. Лед в его глазах вспыхнул. "Никто не придет к вам на помощь" – как бы говорил он.

Я по-прежнему молчала, продолжая сражаться с болью и его теперь уже испытывающим взглядом. Столь очевидный вопрос не озвучивался, но безмолвно нависал, ожидая подходящей минуты.

Наконец, Ангелов отвел взгляд от меня и пробежался по комнате, зацепившись за фотографию матери, стоявшую на небольшом столе, на котором я обычно гладила.

Это была одна из немногих фотографий, которые сохранились. На ней мать была очень молода и влюблена. Это было видно по глазам и сияющей улыбке. Мы с Сашей оба были на нее похожи, но брат больше, и она часто говорила, что я, как первенец, многое взяла от отца, видимо, мужчины далеко не обделенного природой внешними данными, но передавшимися мне с женским шармом.

– Я знал его, – каким-то скучающим тоном произнес Ангелов, все еще рассматривая фотографию. – Отца твоего. Я, правда, был тогда еще мальцом, но уже восхищался им. Он был настоящим волком, сильным, смелым, умным. Никто даже не догадывался, что у него была семья, и сейчас, – он вернул взгляд на меня, – я понимаю, почему он ее так скрывал. Семья, любовь – это слабость, а любая слабость для хищника – непозволительная роскошь.

Ангелов потер тяжелый подбородок, продолжая рассматривать меня непроницаемым ледяным, взглядом, в то время как я рассматривала его.

Сказать, что от него исходила опасность, было не сказать ничего. Черты лица его не имели никакого сходства с ангельскими и были грубо вытесаны. Рельефное тело, могучее и налитое волчьей энергией даже при малейшем движении выглядело грациозным и оттого еще более смертоносным.

Встретившись с таким в узком переулке, невольно жалеешь, что ты не маленькая мошка и не можешь незаметно пролететь мимо, а оказавшись в одной комнате, можешь только надеется, что все закончится быстро.

– Где мои алмазы? – спросил он, выдержав паузу.

– Это не я! – заскулил брат. – Это она! Все она!

Волк, придерживавший его за шиворот, замахнулся и с силой ударил Сашу, но упасть не дал и замахнулся снова.