Инсинуация. Книга первая - Евгения Владон Страница 10

Девушка плотно поджала губки и с таким нескрываемым негодованием посмотрела в бульдожий профиль Гилмора, будто и вправду намеревалась сжечь того взглядом буквально дотла! И как бы не был противен сосед справа, ещё меньше ей сейчас хотелось видеть лица соседа напротив. Уж тот точно не упустит возможности насладиться представшей его взору чудной картиной в лице униженной и беспомощной блондинки, вжимающейся в угол своего кресла от сидящего к ней едва не в притык ярого последователя скопофилии. Чтобы пропустить редчайшие кадры столь восхитительной экспозиции?.. Может он сейчас больше всего жалел, что не прихватил с собой фотоаппарата?

Боже… Какие же эти мужики всё-таки козлы! Особенно когда вот так вот кучкуются и начинают обсуждать женщин, или того хуже, бросаются на одну всем скопом.

– Я знаю, что интересно, особенно, когда жертвой выбирают кого-то другого, а не тебя.

Пытка продолжалась, теперь ещё и усиленная почти вкрадчивым и до невозможности мягким голосом брюнета. Он будто специально тянул время, играя на нервах далеко не одной жертвы.

– Может кинем на пальцах? – а вот Гилмор и не думал униматься. Неужели решил, что в этот раз сия чаша его миновала?

– Не вижу в этом никакого смысла. Я уже давно определился. Поскольку игру начали именно с вас, мистер Гилмор… – явно разомлевший от предстоящего наслаждения Дьявол сделал очередную затяжку сигаретой, намеренно затягивая паузу перед ожидаемым всеми ответом. – Думаю, было бы вполне целесообразным вами и закончить. Так сказать, сделать контрольный штрих. Или выстрел. Кому как угодней.

Хорошо, что в этот момент к Дэниз никто не обращался, никто на неё не смотрел (по крайней мере ей так казалось) и не задавал наводящих вопросов, ибо ответить что-либо внятное она едва ли теперь сумела бы. Такого резкого облегчения-отката она не испытывала, наверное, вообще никогда и ни где за всю свою не такую уж и короткую жизнь. Словно её и впрямь отпустило, или же чья-то невидимая и безумно цепкая рука только что ослабила свою мёртвую хватку на её сердце, лёгких, горле, позволив вдохнуть полной грудью.

Как она ещё не закрыла глаза, не разомлела и не скатилась затылком по спинке кресла ближе к её центру. Тогда бы пришлось вытянуть свои и без того длинные ножки, а значит, упереться ими в попутчика напротив. Она, конечно, не против ткнуть его каблуками и даже выпачкать безупречные складки на идеально отутюженных брюках, но… это было бы перебором даже для неё.

– Ну так что? Готовы? Вернее, всё ещё желаете играть?

– А как же. Не каждый день выпадает шанс послушать, что ещё такого интересного о тебе могут насочинять.

– О, нет, нет! Вы так ничего и не поняли! – показательно сдерживая свою кошачью улыбку, брюнет отрицательно покачал головой и повёл в воздухе указательным пальцем очередным завораживающим жестом.

И в который уже раз Дэниз так и не поняла, почему на неё так подействовало именно это движение – расслабленное, уверенное и знающее, будто совершающее подобную манипуляцию с чужим сознанием далеко не в первый раз. Не сколько жест-отрицание, а… визуальная команда на психологическом уровне.

– Суть игры – ассоциации. Мы ничего не придумываем. Да и как можно что-то придумать, когда всё давным-давно было «придумано» и воплощено в жизнь задолго до нашего рождения. Как там говорил небезызвестный Шерлок Холмс, чтобы понять мотивы современных преступников и раскрыть их преступления, в первую очередь, надо изучать старые и уже вошедшие в историю уголовные дела, ибо как не пытайся сконструировать новое колесо, оно всё равно, при любом раскладе колесом и останется. Поэтому ничего нового мы придумать, увы, не можем, тем более о ком-то. Так что сейчас мы попросту пытаемся делиться своими впечатлениями и догадками, на которые нас сподвигла ваша исключительная персона. Своего рода симпатия и антипатия, плюс те же ассоциативные образы простимулированного воображения. Первые впечатления всегда верные, так ведь?

Он что, решил озвучить её же мысли вслух? И, само собой, закончил последнее предложение, переведя свой не менее красноречивый взгляд на лицо оцепеневшей девушки.

Что за нах…? Какого у неё вновь перехватило сердце и дыхание? Почему она продолжала ТАК на него реагировать, при чём с каждым разом всё глубже и сильнее? И на что, чёрт его дери, он намекал этим своим манёвром? Типа, говорил с Гилмором, а подразумевал её? Да и откуда ей знать, какие он испытал первые впечатления, когда впервые нацелил на неё свой не в меру всевидящий взор? Её собственная к нему неприязнь, увы, вспыхнула намного позже, уже после того, как он прошёл в купе, сел в своё кресло и уставился на неё бесцеремонно сканирующим взором укушавшегося подобными ей жертвами хищника.

Она, поди и сейчас не знает, что конкретно в самом-самом начале почувствовала, увидев его в проёме открывшихся дверей. Настороженность? Любопытство? Симпатию?..

Вот на счёт последнего Дэнни до сих пор была не уверена. Даже сейчас, когда через чур бурное волнение с зашкаливающими эмоциями топили её всякий раз при пересечении с бесчувственным льдом синих глаз напротив, она не могла ответить честно даже самой себе, что же сильнее всего испытывала к нему в те или иные моменты. Если какие-то нотки раздражения и царапали её то и дело возмущающийся рассудок, то едва ли их можно было назвать физической неприязнью или тем же отвращением. Он ведь до сих пор и НИ РАЗУ, ни словом, ни жестом не выказал ей ни единого маломальского намёка на своё отрицательное к ней отношение, не говоря уже об антипатии. По сути, она вообще не имела никакого представления, что же он к ней чувствовал прямо сейчас и какие цели поставил перед собой в предстоящие часы их совместной поездки касательно её соседства.

О, чего ей стоило расправить плечи, приподнять повыше свой упрямый подбородок и всем своим видом продемонстрировать свою никем непотопляемую гордыню. И как бы её не точили изнутри страхи с жуткими картинками разгулявшихся фантазий на ближайшее будущее, она и виду не покажет, насколько сильно напугана и как же ей не терпится сбежать из этого купе.

– Обычно не всегда. Не у всех развита интуиция. И иногда знакомясь с человеком поближе, невольно покупаешься на его безупречную маску. – Дэниз опять услышала собственный голос, в который уже раз удивляясь его ложному спокойствию и неестественно ровной интонации. Как будто говорит вовсе не она, а совершенно незнакомый ей человек. Или же этот тот самый пресловутый синдром попутчика, делающий любого самого зашуганного и забитого аутсайдера неподражаемым спикером с красноречием самого Сократа? – Так что в данном вопросе с вами соглашусь даже я. Надо доверять именно первым впечатлениям, а не выискивать в людях того, чего там, скорей всего, отродясь не водилось. Иначе по любому наломаешь дров, огребёшь по полной и будешь так сильно сожалеть о всех своих ошибках в будущем, что о дальнейшем к кому-то доверии не рискнёшь заговорить даже с самим богом.

И вновь лепные, как у древнеримского бога, губы искушённого Дьявола дрогнули в ироничной усмешке, вызывая у оппонента лишь одно неадекватное желание – стереть эту ухмылку буквально физически, а то и в кровь. И снова Дэниз никак не могла определиться с источником своей реакции на этого человека, прекрасно понимая, что самое разумное – продолжать и дальше стимулировать в себе неприязнь, граничащую с вполне обоснованной ненавистью, а уж никак не симпатию с чисто женским влечением, на которые он не заслуживал ни при каких обстоятельствах и иных переигранных им манёврах.