Беременная от моего друга - Ольга Джокер Страница 10

Мы сидим на втором этаже в закрытой ВИП-зоне, сквозь прозрачные стенки которой видно всё, что творится внизу. Наверное, я смотрю на танцпол слишком долго, потому что брюнетка в ярком красном платье начинает активно извиваться передо мной ужом и посылать в мою сторону воздушные поцелуи.

— Нравится? — кивает Ромка в сторону девушки, которая смотрит на меня снизу-вверх и продолжает эротично вилять бедрами.

— Не в моем вкусе, — отрицательно мотаю головой.

Она и правда не нравится мне — слишком много косметики на лице, слишком ненатуральной кажется её грудь, слишком откровенно она одета, чтобы хотеть её. По всем фронтам перебор.

— Жаль, — усмехается Роман. — Альбина сказала, что была бы рада, если бы ты себе кого-нибудь нашёл.

Я крепко сжимаю пальцы в кулаки до громкого хруста. Всматриваюсь в лицо Романа и не могу понять, что со мной не так? До тех пор, пока он не упоминал её имя, мне не хотелось разбивать его лицо до кровавого месива. Сейчас же я вновь ощущаю агрессию по отношению к другу, забывая былые его заслуги. А они были.

За тридцать лет дружбы я мог уверенно сказать, что мы с Игнашевым прошли сквозь огонь, воду и медные трубы. Он был больше чем друг, почти брат. Если бы не тот факт, что он сделал мою Альбину своей невестой.

После развода утекло много воды. Я предполагал, что Кудряшова не одинока. Догадывался, что для такой как она обязательно найдется достойный кандидат и даже мысленно желал ей счастья. Да и сам я за пять лет раздельной жизни с Альбиной не держал целибат. Правда, ни одна из моих бывших женщин не смогла полноценно её заменить. Жаль только, что для осознания этого факта прошло слишком много времени.

В комнату вовремя заходит Макаров, заставляя меня разжать кулаки и как минимум сдержаться от злобных комментариев на счёт моей личной жизни.

Макаров — щуплый мужчина слегка за пятьдесят, занимает место напротив меня и достает из папки приготовленные документы. Суетится, торопится. Видно, что в данном заведении ему так же некомфортно, как и мне.

— Анатолий Иванович, давайте-ка для начала мы выпьем, — предлагает Игнашев, наполняя бокалы алкоголем и отодвигая бумаги в сторону.

Ясно как белый день, что он пытается его опоить и развязать Макарову язык. Тот морщится, заглядывая в бокал, и некоторое время мне кажется, что он сейчас плюнет на нашу встречу и уйдет. Но Роман умеет быть настойчивым — спустя несколько минут директор алюминиевого завода уже опрокидывает в себя третий бокал виски подряд.

Роман вызывает к нам ту самую официантку и делает дополнительный заказ. Анатолий Иванович хоть и изменился в лице — стал шире улыбаться, а щеки его порозовели, но он по-прежнему держит язык за зубами.

— Хорошо, Ром, сейчас принесу, — кивает девушка с бейджиком на груди на котором значится имя "Марина".

Мой телефон начинает вибрировать в кармане брюк. Выудив его, удивленно таращусь на экран и думаю о том, что номер Альбины по меньшей мере сейчас мерещится мне. Но нет, я не столько много выпил для галлюцинаций.

— Я ненадолго отлучусь, — коротко бросаю Макарову и Игнашеву и, поднявшись с места, выхожу из ВИП-комнаты.

Проталкиваюсь сквозь толпу, оказываюсь на улице. Снимаю трубку в полной тишине и вслушиваюсь в её голос. Он у неё почему-то взволнован и растерян.

— Илья? Скажи, Роман ведь с тобой?

Вздох разочарования вырывается из моей груди. Нахожу в кармане сигареты и зажигалку. Подкуриваю, делаю глубокую затяжку. Одну, следом другую.

— Со мной. Почти.

— Извини, я звонила ему несколько раз подряд, но он не берёт трубку….

— И ты решила выбрать меня в качестве диспетчера?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Прости меня, — слышится вновь её тихий голос. — Прости, Илья. Я знала, что сегодня вы будете вместе.

Долго злится на неё почему-то не получается.

— Хорошо, говори по делу, потому что мне пора возвращаться. Что передать твоему Ромео?

Она напряженно сопит в трубку и, кажется, злится.

— Передай, что его отца увезли в больницу.

Знаю, что отец Игнашева после развода с его матерью переехал в Новосибирск, где вскоре опять женился и, кажется, обзавелся ещё потомством. Но сына любить меньше не перестал — часто звал того в гости, дарил подарки и приезжал к нему сам. Отличный мужик Игнашев-старший, дай Бог поправится и будет жить ещё лет сто.

— Хорошо, Альбин, сейчас передам, — произношу в трубку, прежде чем отключится.

— Думаю, что дело совсем плохо, — не спешит заканчивать наш звонок Альбина. — Лучше бы Роману как можно скорее вылететь в Новосибирск, чтобы… не опоздать.

Я знаю, что Кудряшева такими словами бросаться не будет. Она отменный хирург, она врач с большим опытом работы. И если из её уст вылетают такие слова, то значит дело и правда плохо. Я научился ей в этом доверять.

Жаль только, что наши с Романом дела, скорее всего, на ближайшие дни будут заморожены. Но это даст мне возможность сосредоточиться на других важных для меня проектах.

— Передам, Кудряш, не волнуйся, — заверяю её. — Я обязательно ему передам.