Поцелуй жертвы - Матильда Старр Страница 10

Кажется, он услышал! Ну как можно было так себя выдать! Лис сделала шаг назад, чтобы скрыться за серой дымкой бывшей стены, но уперлась спиною в холодную гладкость камня. Ого! Стена вернулась на место.

Путь к бегству был отрезан. Да и куда ей бежать? Бродить по темным коридорам, то и дело натыкаясь на призраков? Этого удовольствия ей хватило. Она ведь сама искала Виларда. Ну вот. Нашла. И теперь ее «находка» подозрительно присматривается к портьере, из-за которой почему-то доносятся странные звуки и шорохи.

Играть в прятки было глупо. Лис вышла вперед. Смотреть на три обнаженных тела было стыдно. Щеки краснели, словно не эти чужие люди только что творили ужасные вещи, а она сама. Девушка старательно рассматривала собственные балетки, но взгляд помимо воли возвращался туда — к кровати.

Вилард увидел ее и застыл, словно забыв, что всё еще держит в объятиях блондинку. Его лицо, на котором только что отражалось одно лишь сладострастие, удивленно вытягивалось.

Будто привидение увидел! Хотя нет, привидений он видит часто. А вот Лис в его опочивальне, похоже, явление неожиданное.

Теперь уже взоры всех троих обернулись к ней… Изумленный — Виларда, недобрый, из-под прищуренных век — Мелиссы и устало-равнодушный — блондинки.

Первым пришел в себя Вилард. Он выпустил блондинку из рук, ненадолго исчез в глубине комнаты и почти тут же вернулся, но уже в штанах.

Коротко распорядился:

— Мелисса, позаботься о девушке. И срочно позови сюда старика! А я проведу нашу гостью в ее комнату…

После этого он приблизился к Лис, испытующе заглянул ей в глаза, ухватил за локоть и ни слова более не говоря вывел из комнаты. Уже через дверь.

Как только они ступили в коридор — там стало значительно светлее. На каменных стенах, оказывается, были факелы-светильники и в присутствии хозяина замка они добросовестно горели, отбрасывая танцующие тени.

Вилард шел быстро, размашисто, он всё еще держал ее за руку и почти тянул за собой, но, кажется, даже не замечал этого, погруженный в какие-то тревожные раздумья.

Лис начала закипать. Сколько можно обращаться с нею как с куклой? Ну уж нет, он наконец ответит на все её вопросы! Где она? Почему ее не узнают подруги и родственники? Почему по замку разгуливают привидения? Почему стены то исчезают, то появляются? И, черт возьми, что за ритуал такой? Что с ней собираются сделать?!

Она набрала побольше воздуха в легкие и выпалила совсем не то, что собиралась:

— Девушка, с которой ты… там… Похожа на меня. И там была твоя сестра… Вы с ней что?.. — слово, которым нужно было назвать все эти «там» и «что», крутилось на языке, но произноситься вслух никак не желало. Зато вырвалось кое-что другое. То, что не имело отношения к подсмотренной сцене, но зато на самом деле ее волновало, — меня потом убьют?

Она резко остановилась, всем своим видом давая понять, что пока он не ответит, дальше она не двинется.

— Нет, — коротко ответил Вилард, покрепче ухватил ее за руку и снова с силой потянул за собой.

И так и не понятно было, к чему это «нет» относится — к девушке, сестре или к перспективам для Лис остаться живой.

У всех есть свой лимит терпения и выдержки. И, кажется, ее предел настал прямо сейчас. Лис всхлипнула. По щекам побежали слезы — обильные, щипучие, горькие. Она с ужасом поняла, что надвигается истерика — с громкими рыданиями, нецензурной бранью и, возможно, попытками рукоприкладства. Кстати, последнее — отличная идея.

— Извращенец! Подлец! Убийца! — она со всей дури стала колотить свободной рукой по всему, что попадалось под руку. Но под руку попадались только широкие мускулистые плечи… Твердые. И, кажется, руке было больнее, чем плечам… От этого стало еще обиднее, и Лис разрыдалась в голос.

Вилард уже никуда ее не тащил. Отпустил, смотрел растерянно, будто не мог решиться и что-то предпринять. А потом сделал худшее, что могло прийти в голову в этой ситуации: решил разрядить обстановку:

— Ну что вы, ваше величество!.. Ведите себя прилично.

От этого издевательского обращения Лис взвыла еще громче и застучала по могучему торсу с удвоенной силой. Вилард даже не пытался уворачиваться от ударов.

— Лис, перестань!

Он схватил ее в охапку, прижал к плечу и начал осторожно гладить по волосам…

— Обещаю, с тобой ничего не случится… Пока ты здесь. Здесь я могу тебя защитить…

Защитник выискался! Подлый лицемер! Ну и от кого он собрался ее защищать? От бедняги Арта?

— Обманщик! Похититель!..

— Прости… — он продолжал гладить ее по голове.

Как ни странно, это помогало. Лис обмякла в сильных мужских руках. Невесело усмехнулась про себя. Вот он — стокгольмский синдром во всей красе! Ведь знает же: это похититель, который бессовестно ворвался в ее жизнь, лишил ее всего, запер и теперь готовится сделать что-то ужасное. Это он во всем виноват, но тогда почему ей так спокойно в его объятьях?

Уже не хотелось рыдать и драться. Истерика сходила на нет, исчезала, оставляя отбившиеся от своих всхлипы.

Намагичил, небось — мрачно подумала Лис. В искренность похитителя она не верила.

— Все будет хорошо, — шепнул он ей на ухо, опалив щеку горячим дыханием.

Лис вздрогнула. Страх, злость, недоверие — всё это тут же исчезло. По телу прокатилась жаркая волна, от которой воздух стал густым и рваным. Она задышала часто. Красивое рельефное тело, сильные руки… И сейчас она прижимается к этому телу, ее гладят эти руки…

Где-то на краю ускользающего сознания мелькнула мысль: такое уже было — тогда, с Артом. Тогда холодный разум уверял: это не то что нужно, а горячее тело требовало этого всё больше и больше.

Она прижалась к его груди, словно хотела слиться с ним воедино, впилась поцелуем в его шею и с удовольствием почувствовала, как он отзывается на эту ласку, как загорается пламенем страсти. Этот его огонь отразился в ней, и сладкое безумие накрыло ее окончательно. Она гладила его, целовала и кусала его плечи, шею, вставал на цыпочки, чтобы дотянуться до таких желанных губ.