Жюльетта. Том II - Маркиз Де Сад Страница 10

Общеизвестно, что итальянцы широко пользуются ядами, в этомих жестокий характер находит более полное выражение и подходящее средство длямщения и для утоления похоти — двух вещей, которыми они по праву славятся вовсем мире. При помощи Сбригани я истратила все запасы, когда-то приобретенные умадам Дюран, поэтому пришлось заняться изготовлением тех ядов, рецепты которыхона мне дала. Я в большом количестве продавала свои изделия, даваларекомендации по их употреблению, и эта коммерция сделалась неиссякаемымисточником наших доходов.

Один юноша из приличной семьи, который доставлял мне немалоудовольствий в постели и был постоянным дневным посетителем в моем доме, как-тораз попросил меня дать ему какое-нибудь средство для его матери — ему надоелоее вмешательство в его веселый образ жизни, и чем скорее он уберет ее с дороги,тем скорее получит значительное наследство. Вот такие веские причины вынуждалиего избавиться от своего неусыпного Аргуса, а поскольку он был человекомтвердых принципов, я не сомневалась в его способности без колебаний исполнитьто, что диктовал здравый смысл. Словом, Он спросил у меня сильноебыстродействующее снадобье, а я продала ему яд медленного действия и прямо наследующий день нанесла визит его матери, зная, что мой друг уже дал ей яд, ибоне в его правилах было откладывать столь важные дела. Никаких признаков отравленияя не заметила, так как действие яда было рассчитано на несколько дней, ирассказала обреченной женщине о гнусных планах ее сына, правда, представив ихкак предполагаемые.

— Мадам, — сказала я, — участь вашанезавидна, положение очень серьезное, и без моей помощи вы погибли. Но ваш сынне одинок в этом подлом заговоре против вас — его сестры также участвуют в нем,кстати, одна из них обратилась ко мне за ядом, который должен перерезать нитьвашей жизни.

— Что за жуткие вещи вы мне рассказываете?

— В этом мире такие вещи случаются сплошь и рядом, инеблагодарна — да нет, просто удручающа — миссия того, кому, ради любви кчеловечеству, приходится сообщать о них. Вы должны отомстить, мадам, и безвсякого промедления. Я принесла вам то же самое снадобье, которое собираютсядать вам неблагодарные дети, и советую как можно скорее использовать его на нихсамих: другого они не заслуживают, как говорится, «глаз за глаз», мадам, ибовозмездие — вот высшая справедливость. Только держите язык за зубами — ведьпозор ляжет на вашу голову, если узнают, что плоть от плоти вашей замышляетубийство; отомстите молча, и вы получите удовлетворение и избежите подозрений.И ни в чем не сомневайтесь: нет ничего дурного в том, чтобы обратить противзаговорщиков меч, который они занесли над вашей головой. Напротив, сотритезлодеев в порошок, и вы заслужите уважение любого честного человека.

Я разговаривала с самой мстительной женщиной во Флоренции —это я поняла сразу. Она взяла яд и заплатила золотом. На следующий же день онаподмешала смертоносный порошок в пищу детей, а поскольку я выбрала для неесамое сильное средство, ее сын и обе дочери скончались очень скоро, а два дняспустя в могилу за ними сошла и мать.

Когда похоронная процессия проходила мимо моего дома, яоткрыла окна и подозвала Сбригани.

— Иди сюда и посмотри на это впечатляющее зрелище. Яхочу, друг мой, чтобы ты удовлетворил меня прямо здесь и сейчас. Иди же скорее,дай йне излить сперму, которая целую неделю кипит в моем влагалище. Я должна, япросто обязана кончить при виде результата своих преступлений.

Вы хотите знать, зачем я швырнула в эту бойню двух дочерейтой женщины? Ну что ж, я вам отвечу. Обе они были несравненные красавицы; двадолгих месяца разными способами я пыталась соблазнить их, но они устояли — так развеэтого было недостаточно, чтобы возбудить мою ярость? И разве не всегдадобродетель кажется достойной порицания в глазах гнусного злодейства?

Нет нужды говорить вам, друзья мои, что в кипящем котле всехэтих коварных злодеяний моя 'собственная похоть не дремала. Имея богатейшийвыбор превосходных мужчин и великолепных женщин, которых я приводила для чужихзабав, я, конечно же, оставляла самые лучшие экземпляры для себя. Однако ядолжна заметить, что итальянцы не отличаются выносливостью в плотских утехах,им нечем похвастать в смысле величины основной части тела, к тому же они неблещут здоровьем, и неудивительно, что занималась я исключительно сафизмом. Вту пору графиня Донис была самой богатой,, самой красивой, самой элегантной иотъявленной лесбиянкой во всей Флоренции; весь город говорил, что я состою сней в близких отношениях, и слухи эти были не беспочвенны.

Синьора Донис была тридцатипятилетней вдовой, прекрасносложенной женщиной с очаровательным лицом, обладала ясным и светлым умом,большими познаниями и не меньшими талантами. Распущенность и любознательность —вот что привлекало меня в ней, и мы вместе предавались самым необычным, самымнепристойным и сладострастным утехам. Я научила графиню искусству оттачиватьудовольствия на оселке утонченной жестокости, и блудница, впитав в себя мойопыт и мои уроки, почти сравнялась со мной в порочности.

— Знаешь, любовь моя, — призналась она мнеоднажды, — только теперь я поняла, какие необычные желания возникают примысли о преступлении. Я бы сравнила это с искрой, которая мигом воспламеняетвсе, что может гореть; огонь разгорается по мере того, как находит все новое иновое топливо, и наконец превращается в такой сильный пожар, что его непотушить морем спермы. Но скажи, Жюльетта, должна же существовать какая-тотеория, которая объясняет этот феномен, имеет свои принципы и свои правила также, как и любая другая теория… Я горю желанием познать весь этот механизм, атебя, мой ангел, умоляю научить меня, как управлять всем этим; только ты можешьпомочь мне, так как тебе известны все мои наклонности и вкусы.

— Милая синьора, — отвечала я, — я слишкомлюблю свою ненаглядную ученицу, поэтому не брошу ее на половине пути, ведущем кпознанию. Удели мне немного внимания, и я изложу тебе правила, которые помоглимне сделаться такой, какой ты меня знаешь сегодня. Начну с вопроса, любезнаяграфиня: всякий раз, когда тебя подмывает совершить преступление, какие мерыпредосторожности должна ты принять, исключая, разумеется, те, которые диктуетсам ход событий? Я выдержала многозначительную паузу и продолжала: — Во-первых,следует заранее, за несколько дней до преступления, рассмотреть и взвесить всеего последствия — те, что принесут тебе выгоду и, особенно внимательно, те, чтомогут оказаться для тебя роковыми: их надо изучить так, будто они неизбежны.Если ты замышляешь убийство, помни, что на земле нет такого человека, которыйжил бы совершенно одиноко и изолированно от других ^-всегда найдутся знакомые,друзья или родственники, и они могут причинить тебе большие неприятности. Этилюди, кто бы они ни были, рано или поздно хватятся твоей жертвы и неизбежнопридут к тебе, поэтому, прежде чем действовать, подготовься к разговору с ними,к ответам на их вопросы и к другим возможным мерам на тот случай, если твоиобъяснения их не удовлетворят. Затем, продумав все до самых мелочей, действуй —желательно в одиночку, но если придется-таки привлечь сообщника, постарайсянайти такого, кто также будет заинтересован в преступлении, постарайсяскомпрометировать его и втянуть в дело как можно глубже, чтобы он не смогкогда-нибудь подцепить тебя на крючок. Собственный, личный интерес — вотперводвижитель человеческого поведения; это надо крепко вбить себе в голову —если сообщник сочтет, что ему выгоднее предать тебя, нежели сохранить тебеверность, тогда, будь уверена, дорогая, он сыграет с тобой злую шутку, вособенности если он слаб духом и если ему взбредет в голову, что признаниеочистит ему совесть.