Карьер - Василь Быков Страница 28

Пока они пробирались к нему, Агеев успел рассмотреть каждого, но так и не понял, что это были за люди. Передний, щуплый мужичок в кепке и сером поношенном пиджачишке со смятыми бортами, проворными шажками семенил по тропе, издали то и дело поглядывая на него маленькими, с веселым прищуром глазками. Поотстав от него, тяжело пыхтел тучный немолодой мужчина в черном распахнутом плаще и в летней капроновой шляпе на голове. Левой рукой он то и дело опасливо взмахивал на скользких местах, а правой прижимал под мышкой тонкую картонную папку с тесемочными завязками. Последней шла пожилая женщина в цветастом платье, туго обтягивавшем ее богатырскую грудь и могучие плечи, неподвижно неся седоватую голову с собранными на затылке жидкими волосами.

– О, как тут налило! – сказал передний, увидев под обрывом лужи. – Хоть карасей запускай.

– Для карасей не подойдет, – чтобы не молчать, сказал Агеев. – Высохнет, наверно.

Он уже понял, что это к нему, возможно, от какой-нибудь организации или поссовета, и сдержанно ответил на приветствие того, что был в шляпе.

– Ну скоро не высохнет, – сказал щуплый. – Теперь до осени. А осенью тут будет озеро. Прошлый год, как замерзло, мои тут на коньках бегали, – сообщил он, обращаясь, однако, к спутнику, который молча, все пыхтя и отдуваясь с усталости, разглядывал карьер. Стоя на небольшом возвышении, он поворачивался всем корпусом то в одну, то в другую сторону, все основательно изучая и храня непроницаемо отчужденное выражение на одутловатом потном лице.

– Вы раскопали? – наконец в упор спросил он у Агеева. Полы его плаща широко распахнулись, и Агеев увидел на левом борту пиджака несколько цветных планок наград. Кажется, что-то для него стало проясняться.

– Я, – сказал он негромко.

– Позвольте спросить, с какой целью вы производите здесь раскопки?

Теперь уже все втроем уставились на него: спрашивающий – с командирской строгостью в холодных глазах, щуплый – с некоторым даже любопытством. Женщина, повернувшись к нему вполоборота, смотрела угрюмо и подозрительно, и Агеев решил отшутиться.

– Да вот посмотреть, какая земля. Порядок залегания пластов и так далее.

Исполненные подчеркнутого внимания гости промолчали.

– Это с научной целью или как? – полюбопытствовал щуплый.

– Подожди, Шабуня, – начальническим голосом оборвал его тучный. – Пусть гражданин объяснит членораздельно. Если с научной, то должен предъявить документ. От какой организации?

– Хотя бы от НИИ Белгоспрома, – подпустил туману Агеев. – Научно-исследовательский институт, – пояснил он.

Это пояснение, однако, совсем не понравилось тучному, который почти обиделся.

– Понимаем, что такое НИИ, грамотные. У меня у самого внук в НИИ под Москвой работает. Так что не сомневайтесь. Предъявите документ!

– Какой документ?

– Документ на право раскопок, – уточнил он, и опять все втроем уставились в Агеева.

Агеев про себя чертыхнулся – пригнало же их в эту рань на его голову, как теперь от них отвязаться?

– А вы кто будете? Чтобы требовать документы, следует сперва предъявить свои, – сказал он, перенимая неподкупную строгость их тона.

– Мы уполномоченные. Подполковник в отставке Евстигнеев, товарищ Шабуня из горкомхоза и вон товарищ Козлова, общественница, – мрачно отрекомендовал коллег подполковник в отставке.

– Очень приятно. Доцент Агеев, – сказал Агеев и решительно протянул руку, которую подполковник с явной неохотой слегка пожал потными пальцами. Потом он подал руку Шабуне и обиженно насупившейся Козловой. – Вижу, от вас просто не отделаешься, – сказал он, все еще не зная, как быть. Все трое с настороженным ожиданием во взглядах смотрели на него, и Агеев, вздохнув, кивнул вверх, в сторону кладбища. – Пройдемте к палатке.

Взбираясь по косогору к своему стойбищу, он все не мог взять в толк, что сказать им, как объяснить свое появление в этом карьере. Весной, приехав в поселок, он ненадолго зашел в исполком поссовета и не так, как хотелось, второпях, минуту поговорил с председателем, который куда-то спешил, у крыльца его ждала «Волга» с представителями из области. Но, кажется, председатель все же понял суть его дела и не возразил. Впрочем, он ему и не говорил о раскопках, он сказал только, что намерен кое-что посмотреть в карьере. И вот теперь эти уполномоченные. Видать, кто-то уже наябедничал, пожаловался в поссовет или выше. Теперь объясняй.

Подойдя к палатке, он расшнуровал вход и, пока подполковник с остальными поднимались по косогору, вытащил из-под барахла рюкзак и развернул полиэтиленовый пакет с предусмотрительно прихваченными из дому документами. Из полдюжины книжечек и обложек он выбрал зеленое удостоверение участника войны и диплом кандидата технических наук, подумал, что эти документы, пожалуй, произведут какое-то впечатление на придирчивого отставника. Он сунул их в руки подошедшего подполковника, который не спеша разыскал в многочисленных карманах очки в тонкой оправе, зацепил дужки за уши. Потом он обмахнул лицо снятой с головы шляпой и только после этого углубился в документы. Это изучение длилось довольно продолжительное время. Шабуня также пытался что-то там рассмотреть, однако скоро отвернулся, буркнув про себя: «Без очков ни черта не вижу», – и лукаво подмигнул Агееву. Козлова, стоя в сторонке, сосредоточенно смотрела куда-то ему под ноги, всем своим отрешенным видом выражая молчаливое неодобрение.

– Документы в порядке! – наконец решительно объявил подполковник. – Участник, кандидат наук. Но что вы ищете в этом карьере, позвольте узнать? И почему без разрешения властей?

– С властью согласовано, – несколько воспрянув духом, сказал Агеев. – Был разговор с товарищем Безбородько.

Подполковник и Шабуня несколько загадочно переглянулись.

– Безбородько месяц как не работает в исполкоме. Снят за нарушения, – мрачно сказал подполковник.

– Вполне возможно, – согласился Агеев. – Но это ничего не меняет.

– Решительно ничего. Так что требуется письменное разрешение.

– Письменное разрешение на что?

– На производство земляных раскопок.

– Каких же раскопок? – несколько притворно удивился Агеев. – Разве это раскопки?

– А что же, позвольте узнать? – театрально взмахнув тощей папкой, подполковник расстегнул завязки. – Вот, пожалуйста: начал с восьмого июня. Девятнадцатого июня с применением бульдозера. С восьми тридцати утра до двенадцати двадцати. Итого, три часа пятьдесят минут механизированных раскопок.

«Однако все верно. Именно столько работал бульдозер, – с удивлением отметил про себя Агеев. – Правильно подсчитали. С хронометром...» Очень ему не хотелось объяснять им что-либо из действительных причин его интереса к карьеру, но он уже понимал, что отговориться пустяками, наверно, не удастся. Этот отставник хватал тренированной бульдожьей хваткой, увернуться от которой не просто.