Улыбка судьбы. Медсестра - Евгений Латий Страница 27

Она кивнула и, собрав все силы, грустно улыбнулась.

Виктор первым узнал о согласии Алены выйти замуж за Мишеля. После прогулки они без предупреждения заявились к нему, и Лакомб с порога объявил о своей радости.

Рене выдавил мученическую улыбку.

— Ты не хочешь Нас поздравить? — удивился Лакомб.

— Нет, наоборот, очень хочу!

Он старался не смотреть на Алену, боясь увидеть ее счастливое лицо.

— Алин сегодня сказала мне «да»! — сияя от радости, выговорил Мишель. — Я так счастлив!

— Сегодня сказала «да»?

— Да, сегодня!

— Я рад за тебя, Мишель!

— Спасибо! Меня так и распирает от счастья, что я совсем... как это? Шалеть, да?

Он сжал руку Алены. Виктор, сидя напротив них за столом, смотрел только на Мишеля. Наконец он не выдержал и перевел взгляд на нее. Стоило ему увидеть ее грустные глаза — и сердце защемило,

улыбка погасла на его губах, и лицо превратилось в трагическую маску.

—У тебя неприятности? — заметив, эту перемену в настроении друга, поинтересовался Мишель. — Извини, мы ворвались, не предупредив...

— Мальчишки что-то не едят совсем. — Он бросил взгляд на биглей, дрыхнувших рядом с камином. — Кажется, запор у бедняг... Извините за такие подробности!

— Свози их к Пьеру в Данвиль, он хороший ветеринар!

— Да, придется.

— Ну все, мы пойдем. Приходи к нам на обед! Колетт готовит фаршированную щуку по случаю беременности своей невестки, — усмехнулся Мишель. — Такого замечательного пиршества пропустить нельзя! А ты прихвати бутылочку виски, потому что я хочу нарушить все правила и опьянеть!

— Ладно, — помедлив, согласился Виктор. — Я покормлю мальчиков, переоденусь и прибегу!

— Не надо их больше кормить, если у них запор! — напомнил Мишель.

— Да, конечно!

— Мы без тебя не сядем!

— Да-да, я прибегу!

Рене отважился взглянуть на Алену. В ее небесных глазах светилась нежная улыбка, адресованная ему, и никому больше. И он ласково улыбнулся ей в ответ.

Прежде чем возвращаться в дом, они снова заехали в сад. Туман спадал, и неожиданно выглянувшее солнце острыми лучами прокалывало густую белую пелену, сквозь которую проступали таинственные силуэты деревьев. Было так красиво, что они оба как завороженные смотрели на это величие природы.

— Словно сам Господь радуется нашему счастью, Росо-маха! — вздохнув, тихо проговорил Лакомб.

Он не выдержал и прослезился. Алена вытерла слезную дорожку на его щеке. Мишель перехватил ее руку, жадно припал к ней губами:

— Боже, как я люблю тебя!

За обедом мужчины пили свое виски, а она потягивала сухое сладковатое вино. Все ели фаршированную щуку и похваливали Колетт. Стряпуха, не вытерпев, специально пришла узнать, понравилась ли господам ее стряпня. Она наперед знала, что щука понравится, и явилась, чтобы выслушать похвалы в свою честь, выставляя в улыбке большие желтые зубы. Когда-то Фанни, жена Мишеля, запретила ей появляться при гостях, но стоило Фанни исчезнуть, как Колетт, словно прима-балерина, стала показываться снова.

— Ты, Колетт, сотворила чудо! — восхищенно воскликнул Виктор. — Такого и в «Максиме» не попробуешь!

— Я рада, очень рада, что вам нравится! — радостно выпевала повариха. — А тебе, Алин, нравится? Это же известное еврейское блюдо. Мишель знает, у него мама была еврейка, и она обожала фаршированную щуку! Помните, мсье Мишель?

Хозяин молча кивнул.

— А у вас в России евреев не любят и щуку, наверное, не готовят. Так тебе понравилось?

— Немного суховата, не хватает сочности жирных пород рыб, а в остальном ничего, — проговорила Алена, и ее фраза прозвучала как пощечина.

Колетт выпучила глаза, не зная, что ответить, ее лошадиное лицо посерело от обиды, она готова была наброситься на сиделку с кулаками, но при хозяине решиться на такое не могла, а потому и застыла, как памятник. Алена, заметив, сколь чувствительный нанесла удар, победно улыбнулась и сменила гнев на милость:

— Все чудесно, Колетт, щука удалась, мы тебя больше не задерживаем!

Повариха округлила глаза от новой наглости сиделки, посмевшей, подобно хозяйке, выпроваживать ее, с недоумением взглянула на мсье Лакомба, но тот, к ее удивлению, кивком головы подтвердил эти слова, и стряпуха, проглотив горькую пилюлю, развернулась и ушла. Мишель же, бросив взгляд на невесту, улыбкой подбодрил будущую хозяйку.

— Колетт большая заноза, но готовит отменно, — улыбнувшись, нарушил молчание Виктор. — Насколько я помню, Фанни ее тоже не любила.

Старые друзья усидели за обедом всю бутылку виски, и Мишель немного опьянел. Всю первую половину дневной трапезы он молчал, предоставляя возможность произносить тосты и речи будущему шаферу Виктору, а тут вдруг заговорил без умолку. Причем виски непонятным образом улучшило его русский, он перестал путать слова и падежные окончания, выводя свой монолог без запинок.

— Моя жизнь катилась сумрачно, без света, случались минуты, когда мне хотелось умереть, и я с трудом справлялся с этими приступами сплина, по-русски тоже так говорят. Здоровый человек в такие часы может сесть в поезд и уехать в путешествие. Мне и этого не дано. Но самым тягостным было отсутствие рядом близкой души. Кто-то из мудрецов сказал, что одиночество лечит. Да, когда много праздников подряд, то надо передохнуть. И тогда тишина как бальзам в душу... или на душу?..

— На душу, — подсказал Виктор.

— Да, на душу. Но для меня одиночество стало петлей, в которой я повис. И вот висишь, барахтаешься и понимаешь, что без посторонней помощи

выбраться не сможешь. И вдруг меня осенило; Осанна! Я попросил сына найти мне русскую сиделку. Да, сработал миф о русской женщине, загадочной и волшебной, Лев Толстой, Тургенев, Достоевский, Чехов, их яркие, пленительные женщины всегда волновали мое воображение, и мне вдруг захотелось познакомиться с одной из них. Я рискнул, и появилась Алин. Я намеренно не искал тех, у кого ум властвует над душой, я искал чувственных, душевных. И не ошибся. Я понял,что рядом со мной появился родственный мне человек, родственный по духу, столь же трепетный и нежный! И я ожил. Алин возвратила меня к жизни, и я хочу выпить за нее!

— Да, за Алин! — согласился Виктор.

Еще через полчаса Алена отвезла его в спальню, уложила в постель.

Мсье Лакомб заснул как младенец.

Когда Алена вернулась в столовую, грязная посуда со стола была убрана, унесена, а стол тщательно вытерт. Она спустилась в кухню, услышала шум воды и увидела, как Виктор моет тарелки. Облаченный в клеенчатый фартук, надев белые резиновые перчатки, ловко орудуя кухонной щеткой, сосед домывал их, выставляя в сушильный шкаф.