Рука - Юз Алешковский Страница 16

Странная вещь, гражданин Гуров! Те три дня, что мы невиделись, я по вас тосковал. О случившемся нисколько не жалею, посколькудействительно существуют ситуации, в которых коэфициент контроля над поступкамиравен нулю. Нулю. А колбаса, что уж тут поделаешь, вывела меня из себя. Какбудто кто-то вдруг огулял меня по темечку палкой «полтавской», в глазах поплылокрасное облако с белыми точками, похожее на фарш «любительской», и я слегка«поехал» справа налево: вы, даю слово, показались мне… колбасой, набитой чертзнает чем. Вот вы сейчас подобрались внутренне, замерли и молитесь неизвестнокому, чтобы прошла мимо колбасная гроза, надеетесь, что вспыхнул яисключительно от тяжкой для меня ассоциации с «яичной» колбасой. Неприятный,конечно, момент, неприятный. Но не в нем дело. Просто поражает иногда мозгполная невозможность просечь в один миг абсурдную чудовищность происходящего,если к тому же непонимание момента не может быть компенсировано поступком. Всеклапаны закрыты. От вонючего пара помрачается разум. Поясню.

Я ведь часто думал о вашей гениально-хитрой многолетнейдеятельности, и вдруг одновременно с тем, что вообразил вас колбасой, мешкомнабитым, в башке моей «поехавшей» мелькнул образ народа, жрущего нынешнююотвратительную колбасу, «отдельную», «чайную», «любительскую», «эстонскую», «ливерную»и так далее. Ведь это не колбасы, а разложившиеся трупы прежних колбас. Я уж неговорю колбас царских, но и довоенных и послевоенных, сталинских. Оговоримсясразу, и вы не станете возражать, что эту псевдоколбасу жрет к тому же не весьнарод. Жрут ее прибалты, хохлы, кавказцы, столичные обыватели, ленинградцы,реже жители городов-героев вроде Тулы и спецы из военных поселений закрытоготипа… Год назад мне положили на стол данные экспертизы нескольких сортоввареных и полукопченых колбас, выпущенных в свет тридцатью мясокомбинатами. Ичего только в колбасе этой нету? И крахмал, и жилы, превращенные новым,благословленным вами лично, гражданин Гуров, технологическим процессом вкашицу, и конина, и китовина морская, и шпик подохших свиней и прочая мерзость,происхождение которой не смогли определить специалисты, а ее спектральныйанализ привел в замешательство видавших виды ядерных физиков. Даже туалетнуюбумагу, поскольку она отлично ассимилируется с фаршем и увеличивает задарматоварный вес, ухитряются нафуговать в колбасу наши славные работники пищевойпромышленности. Скоро в Киеве будет процесс по этому делу. Вы, между прочим,после нашей беседы наговорите на пленку о технических подробностях крупнейшихмахинаций последнего времени. Непременно – фамилии главных мафиозо, недиректоров мясокомбинатов, Простите, не понял… Да. Конечно. фамилии, которыевам даже «произнести страшно», пожалуйста, на отдельную бумаженцию. Только недумайте, что я удивлюсь. Мне, извините за нескромность, известны о бытовой жизнинаших лидеров, их баб и деток такие подробности, что сообщи я о них, и умирового коммунистического движения волосы на лобке станут дыбом. Разумеется,не от стыда за коллег, а от неосторожности их и глупости. Знакомый один генералсболтнул мне, что то ли Гесс Холл, то ли глава сирийских коммунистов умолилиКосыгина закрыть продуктовые магазины «Березка», эти оазисы в мертвой пустыне,где ключом била жизнь из свежайшей вырезки, из говяжьих языков, из ветчинки, сосреза которой стекала чистая слеза, где щекотал ноздри душок копченых колбасин,а очищенная трижды водяра была чудесна!

Понимаю, Вас, конечно же, должна удивлять моя озабоченностьвшивой социальной жизнью народа и мое негодование по поводу мурлыкающего вприжизненном коммунизме начальства. Да! Негодую, как экзальтированныйгимназист! Негодую, потому что… сколько можно лгать?! Потому что во мне орет несоветский прирученный либерал, поглощающий за сытным завтраком самиздат, акрестьянин во мне орет, гены орут крестьянские, хотя пашу я не один десяток летне на земле, а в проклятых органах. Пашу, пашу, пашу, отлавливаю и казню сучарувсякую, от красных безумных фанатиков до такого ворья и вредителя, как вы,гражданин Гуров… Молчать! Раз я говорю, что вы вредитель, значит, я знаю, что яговорю, и отвечаю за свои слова перед совестью и народом! Он, видите ли, невредитель. Нет, это ты бытовой вредитель, а не расстреляннаятроцкистско-зиновьевская шобла!

Понял, убийца матери собственной и предатель родного отца?Одна шестая часть света, как говорят шакалы-урки, девятый член без соли доедаети с утра до вечера, с утра до вечера, брызгая драгоценными калориями и получаявзамен эрзац, пашет, сеет, жнет, плавит, выдает на гора, следует почину,возводит, перекрывает, запускает, перевыполняет, добивается, внедряет,экономит, сдает в срок, посвящает шестидесятилетию миллионный метр ткани,спускает на воду, охваченная небывалым трудовым подъемом, закладывает, и ненадо, гражданин Гуров, делать кислую рожицу, давая мне понять, что у вас зубыскулят от оскомины, набитой этой отвратительной фразеологией. Итак: одна шестаячасть света ишачит, спины не разгибая и якобы создавая материальную базукоммунизма, в который сама не верит, а такие падлы, как вы, вводят в желудокстроителей коммунизма сивуху, квашеную капусту, хлеб, картошку, сало, мороженуюрыбу, макароны, крайне редко мерзлое мясо и прочую небывалую и невиданную вмире колбасу.

А недавно один цекист из отдела пропаганды зазвал – меня напьянку. Премию он получил за удачную фразеологическую находку. «Последнемуюбилейному, – или ударному году, черт его знает, – пятилеткидостоиный финиш», а может, «СССР – страна развитого социализма». Точно непомню. Что-то в этом роде, Рад как ребенок. Лично Суслов пожал ему руку исказал: такие лозунги работают на нас, как заводы. Огромная в них заключенаэнергия. Спасибо!

Ну, крупный фразеолог и закатил мощную пьянь. На даче,разумеется. Не вас мне удивлять тем закусоном и выпивоном. Гвоздем пьяни былтеленок, начиненный поросенком, а в поросенке растлевались, томились и млелифазанчики, и все это было прошпиговано заморскими пряностями, кавказскимитравками, орехами, бананами, косточками гранатов и прочими радостями жизнинашего крупного демагогацфазеолога. Ел я, пил, тупо представлял репортаж обэтой пирушке, показанный по вонючей программе «Время» и мысленно задавал вопросмилым диссидентам, и мужам, и мальчикам: что же вы, дорогие, все толкуете освободе слова, передвижения, печати, вероисповедания, психушках, геноциде, а оздоровье народа недоговариваете?