Шаг вперед. История девушки, которая, потеряв ноги, научилась танцевать - Мишель Бёрфорд Страница 9

Спустя мгновение я услышала шаги. В родительскую спальню вошла Мишель.

– Это я, – сказала она. И тут увидела меня: – Боже мой, Эми, ты похожа на мертвеца! – С этими словами она выронила сумку и подбежала ко мне. – Надо отвезти тебя в больницу! – закричала она.

Ковыляя по холлу, я не чувствовала ног. Шлепанцы разъезжались в разные стороны.

– Нужно сейчас же ехать, – пробормотала я почти неразборчиво. – Где твоя машина?

Разумеется, в таком состоянии мне нельзя было садиться за руль. Слава богу, у Мишель уже были права.

– Поехали, – сказала я, свернувшись на пассажирском сиденье, и она повела машину по пустыне. Я изо всех сил старалась не отключиться. «Только дыши, Эми», – повторяла я про себя, но никак не могла справиться с дыханием.

– Здесь…

Вдох…

– на…

Вдох…

– право… – только и смогла бормотать.

Мишель слушалась, а индикатор топлива был почти на нуле. Через пятнадцать минут мы на всех парах влетели на больничную парковку и затормозили прямо перед раздвижными дверями неотложки. Мишель помогла мне выйти из машины, и я упала на землю. Прохожий, увидевший, как мы выходим, быстро подкатил ко мне кресло-каталку.

– Вот, мисс, садитесь, – сказал он мне.

Но я была так слаба, что ему пришлось самому усадить меня.

Отделение «Скорой помощи» было забито под завязку. Перед регистратурой выстроилась длиннющая очередь. Через сорок пять минут медсестра наконец вкатила меня в смотровую и уложила на кушетку.

– Мне нужно, чтобы вы сели, – велела она. Потом обернула жгутом на липучке мою руку и измерила давление. Несколько секунд она просто неподвижно сидела, прислушиваясь к стетоскопу. Потом внезапно подскочила и вылетела из кабинета.

– Врача! – кричала она, несясь по коридору. Через несколько секунд вбежали врач с медсестрой и увезли меня на каталке.

Мои вены и легкие разрывались. Давление упало на опасно низкий уровень. Температура поднялась. Врач и медсестра в отделении интенсивной терапии, споря и ругаясь, пытались выяснить, что же со мной происходит. Медсестра, миленькая рыжеволосая девушка, изо всех сил старалась найти мои вены, чтобы подключить капельницу, но это ей никак не удавалось. Мое тело настолько онемело, что я, с детства до ужаса боявшаяся уколов, даже не чувствовала иглы.

– Почему я не попадаю в вену? – кричала она на врача.

– Потому что у нее остановка сердца!

Что? Как это у меня остановка сердца?

– Где твои родители, лапочка? – настойчиво спросила медсестра.

В голове у меня шумело.

– Их здесь нет, – пробормотала я. – Они за городом…

Она схватила трубку прикроватного телефона и протянула мне. Я набрала мамин номер и вернула ей трубку.

– Алло, мисс Пурди? – спросила она.

Долгое молчание.

– Ваша дочь в отделении экстренной помощи больницы «Маунтин Вью». Мы не можем понять, что с ней происходит. Вам нужно немедленно приехать. Ее всю трясет. Возможно, жить ей осталось пару часов.

Напуганная до смерти, я вспомнила слова того человека. В голове у меня, как в режиме перемотки, зазвучало: «Не бойся. Не бойся. Не бойся».

Пока надо мной кричали медработники, я представляла смуглое морщинистое лицо мужчины, который побывал «за гранью», и его слова: «Думаю, и с тобой однажды произойдет что-то подобное. Когда это случится, не бойся». Неужели пришло мое время? Вот это и есть – шаг «за грань»? И что это значит? Я ухватилась за эти его слова и отключилась.

На другой день около четырех утра я открыла глаза. Я была подключена к диализному аппарату, вся в трубках от капельницы. Моя мама, сестра и тетя сидели полукругом у моей постели. Мама и Кристел, нарушая все скоростные режимы, прилетели сюда из «Брайан Хед». Папа чуть задержался, но уже был в пути.

Все молчали. Я видела шок и беспокойство на их лицах. Подошел доктор Эбби, хирург из Шри-Ланки, с великолепной темной кожей и добрыми глазами. Он слегка отодвинул маму в сторону. С ним была и доктор Наувинс, принимавшая меня в отделении «Скорой помощи».

– У вашей дочери – острый септический шок, – объяснил доктор Эбби. – У нее полностью отказали почки. За всю свою практику я ни разу не видел человека с такой тяжелой почечной недостаточностью.

– Вы хотите сказать, что Эми может умереть? – переспросила мама дрожащим голосом.

Доктор Эбби кивнул.

– Мы не знаем, что именно стало причиной, но количество лейкоцитов у нее в крови около ста тысяч, а это означает сильное заражение крови.

– Шансов выжить у нее менее двух процентов, – добавила доктор Наувинс.

К 4:30 утра, когда приехал отец, мое состояние было совсем тяжелым. Стоило мне поднять руку, шевельнуть кистью или хоть немного пошевелиться, как все подключенные ко мне аппараты начинали дико пищать. Врачи уже вкачали в меня огромное количество физраствора, чтобы поддерживать давление. За сутки мой вес увеличился с 56 до 80 килограммов из-за количества введенной жидкости. Отец был в шоке от увиденного.

– Милая, – произнес отец, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в лоб. – Папа рядом. Я больше никуда не уеду.

По моей щеке скатилась теплая слезинка.

Когда доктор Эбби ушел, мама присела на краешек постели, рядом с отцом.

– Мам, что я натворила? За что мне это? – прошептала я.

Она едва могла разобрать мои слова. Мама убрала волосы с моего лба.

– Деточка, – сказала она, едва сдерживая слезы. – Ничего ты не натворила. Не волнуйся. Все будет хорошо.

При септическом шоке организм как бы откачивает кровь от конечностей, чтобы спасти остальные органы. Когда я поступила, никто толком не знал, что вызвало такое тяжелое состояние. Из-за низкого кровяного давления врачи решили, что у меня остановка сердца. Но это было не так. Потом они подумали, что у меня синдром токсического шока. Но после нескольких анализов отмели и это предположение. Наконец, из-за повышенного количества лейкоцитов в крови они заключили, что речь идет о серьезном заражении крови, правда, непонятна была его природа. Мою кровь отправили в лабораторию, исследование должно было занять пять дней.

С трудом я пережила остаток ночи. Утром доктор Эбби вошел в палату:

– Мы введем Эми в состояние искусственной комы.

Отец нахмурился.

– Зачем? – переспросил он.

– Пока мы ждем результаты анализов, нужно, чтобы ее состояние оставалось стабильным. Это единственный способ спасти ее жизненно важные органы.

Представьте себе, что вас с головой окунули под воду и нет никакой уверенности, что вам удастся вынырнуть и вдохнуть хоть глоток воздуха. Именно так я себя и чувствовала. Со слезами на глазах мой отец подписал согласие полностью подключить меня к аппаратам. Родители передали мою жизнь в руки врачей.