Откуда приходят герои любимых книг - Юлия Андреева Страница 82

С 1939 г. занимался литературной критикой. С началом войны отправлен в эвакуацию в город Ташкент, где стал вторым секретарем президиума Союза писателей Узбекистана, членом редакционного совета издательства «Советский писатель». С 1943 г. — специалист Совинформбюро по германской тематике.

Прототипом Ликоспастова послужил русский писатель Юрий Львович Слезкин. Родился в 1885 г. в семье генерал-лейтенанта Льва Михайловича Слезкина и умер не позднее 1928 г. В 1910 г. Слезкин окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета.

Первая публикация — в 1901 г., но первый сборник рассказов вышел только в 1910-м. Его повесть о Первой русской революции 1905 г. «В волнах прибоя» цензура запретила, а автор получил год заключения, правда, всего срока не отсидел и был выпущен на свободу после вмешательства высокопоставленных родственников. Роман Слезкина «Ольга Орг» (1914) пользовался скандальной известностью, выдержал 10 изданий, переведен на несколько европейских языков, в 1915 г. экранизирован Е. Бауэром под названием «Обожженные крылья» (фильм не сохранился).

В 1920 г. Слезкин познакомился с Михаилом Булгаковым, которого ввел в московскую литературную среду. В романе «Девушка с гор» (1925) Слезкин вывел Булгакова под именем журналиста Алексея Васильевича, но так как это произведение сейчас мало кому известно, я не стану выделять его отдельной темой.

В свою очередь, Булгаков сохранил черты Слезкина в «Театральном романе» в образе Ликоспастова.

Кроме славы прототипа, Ю.Л. Слезкин вошел в историю литературы и советской научной фантастики памфлетами «Кто смеется последним» и «Дважды два — пять», вышедшими под «иностранным» псевдонимом Жорж Деларм.

«МАСТЕР И МАРГАРИТА»

Мы уже упоминали, что, возможно, именно с Владимира Нарбута Михаил Булгаков писал своего Воланда. Во всяком случае, видевшие выступления поэта современники были в этом более чем уверены. Нет, Нарбут не развлекал публику в варьете, не дарил дамам исчезающие позже платья и уж точно не путешествовал в компании огромного кота Бегемота. Тем не менее его выступления напоминали сеансы черной магии. Нарбут раскачивался в такт слышной ему одному мелодии, произнося поэтические строки с таким видом, будто бы проклинал все живое.

Кроме того, он был хром, как дьявол, с ампутированной левой кистью и бритым наголо черепом.

Владимир Иванович Нарбут (1888–1938) принадлежал к старинному княжескому роду с литовскими корнями. Учился в Глуховской классической гимназии, которую окончил с золотой медалью. Рано охромел, в 1906 г. из-за прогрессирующей болезни врачи ему ампутировали пятку на правой ноге. Поступил в Петербургский университет сначала на математическое отделение, затем на отделение восточных языков и под занавес — на филологическое. Последнего курса не окончил.

В 1908 г. стал печататься, с 1911 г. увлекся только зарождающимся акмеизмом, на этой почве сошелся с А. Ахматовой и Н. Гумилевым. В 1912 г., благодаря все тому же Гумилеву, Нарбут присоединился к пятимесячной этнографической экспедиции в Сомали и Абиссинию — не из-за любви к древностям, а просто появилось опасение, что его могут арестовать за только что вышедший сборник «Аллилуиа».

Все получилось лучше не придумать, Нарбут вернулся как раз к амнистии по случаю 300-летия дома Романовых, так что сидеть не пришлось.

Издавал и редактировал «Новый журнал для всех», но если в качестве редактора он был хорош, бухгалтер из «Воланда» не получился, так что через два месяца ему пришлось продавать права на журнал, после чего Нарбут уехал на Родину. В годы Первой мировой войны время от времени печатался в столичной и местной периодике.

В 1917 г. Нарбут примкнул к левым эсерам, но выказывал симпатии к методам большевиков. Вскоре он перейдет в эту партию. В январе 1918 г. семья Нарбута в своем доме подверглась нападению отряда красных «партизан», которые как раз громили «помещиков и офицеров». Было известно, что его брат Сергей, офицер, недавно вернулся с фронта. Брата расстреляли прямо во дворе, пытавшийся спасти его Владимир Нарбут получил четыре пулевые раны, после чего в местной больнице нашему герою пришлось ампутировать кисть левой руки. Возможно, ему бы даже не дали вылечиться и просто добили на больничной койке, но неожиданно кто-то сообщил, что Нарбут большевик. После чего поэту принесли извинения, которые не могли оживить брата или магическим путем прирастить новую руку. Впрочем, не добили — уже считай, повезло.

Далее Нарбут организовывал в Воронеже большевистские газеты, издавал журналы «Сирена», «Зори», «Красный офицер», «Солнце труда».

Был арестован контрразведкой белых при попытке покинуть территорию, занятую армией. Обвинялся как коммунистический редактор и член Воронежского губисполкома, на что ответил, что сотрудничал с большевиками только потому, что боялся, что иначе его просто убьют. Показания сохранились и после уже использовались красными на суде против Нарбута.

Организовывал окна РОСТА в Одессе, редактировал журналы «Лава» и «Облава»; подружился с Э. Багрицким, Ю. Олешей, В. Катаевым. Кстати, общение с последним превратило Нарбута в прототип «колченогого» в романе «Алмазный мой венец». «Едучи впоследствии с колченогим в одном железнодорожном вагоне по пути из Одессы в Харьков, куда нас перебрасывали для усиления харьковского агитпрома, я слышал такую беседу колченогого с одним весьма высокопарным поэтом-классиком (Шенгели. — Ю. А.). Они стояли в коридоре и обсуждали бегущий мимо них довольно скучный новороссийский пейзаж.

Поэт-классик, носивший пушкинские бакенбарды, некоторое время смотрел в окно и наконец произнес свой приговор пейзажу, подыскав для него красивое емкое слово, несколько торжественное:

— Всхолмления!..

На что колченогий сказал:

— Ото… ото… скудоумная местность».

Далее Нарбут основал и возглавил издательство «Земля и фабрика» (ЗиФ) и ежемесячник «Тридцать дней». В 1924–1927 гг. — заместитель заведующего Отдела печати при ЦК ВКП(б), в 1927–1928 гг. — один из руководителей ВАПП.

Но тут неожиданно всплыли протоколы его допросов у белых. В 1928 г. его исключили из партии за сокрытие обстоятельств, связанных с его пребыванием на юге во время Гражданской войны, и уволили со всех редакционных постов. Жил литературной поденщиной. В 1933 г. вернулся к поэзии.

26 октября 1936 г. арестован НКВД, причислен следствием к членам «группы украинских националистов — литературных работников», которая якобы занималась антисоветской агитацией. Осужден на пять лет лишения свободы. Осенью Нарбута этапировали в пересыльный лагерь под Владивостоком, а в ноябре — в Магадан. Тут он снова угодил под суд, на этот раз за контрреволюционный саботаж. 14 апреля Нарбута расстреляли в карантинно-пересыльном пункте № 2 треста «Дальстрой».

Тем не менее появилась легенда, будто бы Нарбута утопили на барже вместе с другими зэками-инвалидами в Нагаевской бухте.

Вторым прототипом Воланда, возможно — Роберт (Роберто) Людвигович Бартини (настоящее имя — Роберто Орос ди Бартини 14 мая 1897, Фиуме, Австро-Венгрия — 6 декабря 1974, Москва). Бартини — итальянская аристократическая семья, отец Роберта имел наследственный титул барона. Тем не менее Бартини прославился как убежденный коммунист, уехавший из фашистской Италии в СССР, где стал известным авиаконструктором. Впрочем, слово «известный» мало подходит человеку, большую часть жизни проведшему под грифом «секретно». Но давайте обо всем по порядку.