Человек тайцзи. Чжан Шаньмин. Путь мастера - Тимур Бордюг Страница 8

Дедушка просит толкнуть его в грудь. По-русски он совсем не говорит, по-английски тоже. В его арсенале только китайский, которым, в свою очередь, не владею я. Языковой барьер, однако, ничуть не мешает мне понять этого дедушку. Да, он хочет, чтобы я толкнул его в грудь, уперся ладонью в эту поношенную коричневую жилетку, надетую поверх темной рубашки, и толкнул. Мне неудобно, с одной стороны, отказываться, а с другой, – толкать. Все-таки весьма и весьма пожилой человек – 88 лет, 1925 года рождения, сам видел его паспорт. У Вана высокий лоб, волосы еще совсем не седые, а, скорее, сероватые и очень густые брови, которых седина коснулась лишь чуть-чуть.

Хорошо. Раз мастер просит, сделаю это. Кладу руку ему на грудь и надавливаю всем корпусом. Дедушка чуть-чуть поворачивается, и моя рука проскальзывает к его плечу, словно я пытаюсь упереться палкой во вращающуюся карусель. Разумеется, я ожидал от него чего-то подобного и, толкая, постарался не потерять равновесия. Ну, может, только на мгновение вложился в толчок. Однако этого оказалось вполне достаточно.

Пропуская мою руку мимо себя, дедушка делает быстрое движение и своей рукой захватывает ее за запястье, а другой в этот момент легко, но ощутимо шлепает меня в плечо с внешней стороны. Равновесие потеряно, и, чтобы не упасть, мне приходится сделать шаг в сторону. Дедушка же остается стоять на своем месте, слегка улыбаясь.

Это его любимая игра. Она же – упражнение, которое по-китайски называется туйшоу ^[9] и которое на русский все переводят по-разному – кто «толкающие руки», а кто – «липкие руки». Стоящие рядом члены нашей группы понимающе улыбаются: столкнуть учителя Вана пока не удалось ни одному из них, держит равновесие он мастерски. Любимых способов выведения партнера из равновесия у Вана несколько. Чаще всего он пропускает направленное на него усилие, как в моем случае, по касательной, но может и податься назад, вобрав грудную клетку, а потом распрямиться и вернуть противнику его же толчок. В результате тот, кто стоит с ним в паре, оказывается в захвате, либо вынужден сделать шаг в сторону, чтобы удержаться на ногах.

Плечистый китаец средних лет в шелковом костюме для ушу уже полчаса наблюдает за Ваном, стоя рядом с площадкой, на которой мы занимаемся. Площадка – это вытоптанный прямоугольник земли между деревьями размером с небольшой спортзал, на котором занимаются два десятка человек. В пекинском парке Тяньтань – парке Храма неба – нет, наверное, ни одного свободного места для тренировок: если увидите пустой, но вытоптанный участок под деревьями, будьте уверены, что он закреплен за какой-нибудь школой ушу или конкретным учителем. Закреплен, разумеется, неофициально, что, впрочем, совершенно не мешает всем знать, что именно здесь занимаются тот или иной мастер и его группа. Плечистый китаец время от времени переходит с одного места на другое, стараясь не упускать из виду Вана, объясняющего что-то ученикам. Он наверняка что-то слышал об учителе Ване и пришел понаблюдать за занятиями. Если вы не знаете мастера или кого-либо из его учеников, то это – единственный способ познакомиться и потом, возможно, начать тренироваться в интересующей вас группе. Тому, кто подходит и сразу заявляет, что хотел бы заниматься у мастера, в ответ, как правило, говорят, что заниматься надо у своего учителя.

Впрочем, нельзя исключать, что плечистый китаец лишь делает вид, что его заинтересовало мастерство Вана. Запрет на обучение ушу иностранцев, действовавший двадцать лет назад, сейчас снят, но в парках довольно много людей в штатском, которые продолжают наблюдать за тренировками. Следят прежде всего за соблюдением запрета на групповые занятия цигуном – специальными упражнениями, направленными на развитие энергии ци.

Ограничения были введены после выступления последователей движения Фалуньгун ^[10] в конце 1990-х, теперь цигуном можно заниматься только в составе совсем небольших групп из одного-двух человек.

На площадку, где Ван преподает сегодня, его пригласил ее «владелец», Лю Бинцзюнь. Ему за 70, он носит большие очки, и у него два главных дела в этой жизни: он известный сценарист, пишущий для Пекинской оперы, и известный мастер ушу Стиль, которым он занимается, называется багуа-чжан ^[11], что переводится как ладонь восьми триграмм. Группа Лю не очень большая, каждое утро приходит человек десять, не больше. Есть как новички, так и старослужащие – например, вот этого невысокого плотного мужчину я уже видел пять лет назад, когда приехал к Вану в первый раз. А вот эта пожилая пара и худощавый парень лет тридцати появились недавно.