Бизнес. Законы, которые видны только с высоты успеха - Константин Довлатов Страница 8

Он хотел было уже встать и выйти прочь, наплевав на зря потраченные деньги, но почему-то не сделал этого. В словах Наставника была какая-то новая, незнакомая ему прежде правда… И просто так отказаться от нее означало лишить себя чего-то очень важного.

– Когда у человека появляется какая-либо неудовлетворенность, сначала он пытается ее игнорировать, затем – компенсировать как-то, применяя легкие, дешевые способы, а когда и это не получается, переходит к компенсаторным способам крупного калибра. И фактически в этот момент он решает заняться бизнесом, потому что все, так больше нельзя!

Наставник сделал паузу, после которой продолжил:

– Как вы думаете, почему человек начинает заниматься бизнесом? Какие причины его к этому толкают? Обычно финансовые, по крайней мере многие так считают, но это далеко не так. Финансовые причины являются вторичными в данном вопросе, потому что у собственников есть совершенно особая, мощная внутренняя тяга духовного характера.

Наставник чуть улыбнулся.

– Человеку нестерпимо начинает хотеться чего-то странного – свободы, власти, возникает страстное желание реализовать себя… Ему кажется, что там, где он находится, он просто теряет свою жизнь и время утекает сквозь пальцы. И он в этом абсолютно прав, именно так это и происходит: время жизни, когда ты работаешь по найму и работаешь не из любви к тому, что ты делаешь, – это прямой обмен времени жизни на деньги, причем обмен неэффективный, по очень низкому курсу. Стоит вам начать любить то, что вы делаете, этот процесс превращается во что-то большее, ценное. Пока вы не любите свою работу, вы просто теряете время.

Сергей беспокойно заерзал на месте, вдруг вспомнив тот жаркий августовский день, когда он, тогда двадцатилетний, недавний дембель, вернувшийся из армии, стоял возле стенда в фойе политехнического института – и не находил себя в списках зачисленных. Провалился, дело понятное, все позабывал за два года… Но почему-то в душе не было ни сожаления, ни злости, на досады, наоборот – облегчение от того, что ему не придется просиживать штаны за партой с малолетками, вчерашними школьниками и тратить пять лет на то, чтобы получить диплом, стать инженером, а потом каждый день ходить на работу, зарабатывая сто двадцать рублей в месяц, и регулярно получать нахлобучку от начальства. Документы в институт он подал только для того, чтобы мать не расстраивать – очень уж она хотела видеть его образованным человеком! Зато теперь можно с чистой совестью пойти в гараж, выпить пива и обсудить с Колянычем и Стасом настоящее дело – поездку на авторынок в Эссене, откуда можно почти нулевую «бэху» пригнать…

«Надо же, столько лет прошло, а будто вчера было! – с некоторым удивлением думал Сергей, так живо вспомнились и молодость, и азарт, и свобода. – Коляныча давно нет в живых – подался в бандиты и через год погиб в одной из разборок “ореховских” с “коптевскими”, Стас осел в Германии, женился, стал добропорядочным бюргером, а я сижу здесь и слушаю этого странного человека. И похоже на то, что он дело говорит».

Своей интуиции (про себя Сергей называл ее чуйкой) он привык доверять. За долгие годы она еще никогда его не поводила, а ситуации бывали всякие…

Поэтому он устроился поудобнее и приготовился слушать дальше.

Наставник усмехнулся, как будто вспомнив что-то забавное:

– Когда наблюдаешь тенденции в современном образовании, возникает мысль: «Народ, хватит прозябать, создайте свой бизнес!»

Он неодобрительно покачал головой.

– Это нереально. Хотя бы потому, что если все будут бизнесменами, то не будет ни одного наемного работника! Ценность своего бизнеса возникает только тогда, когда человек окончательно дозрел до того, чтобы его создать. А если нет, то пусть идет и продолжает решать свою неудовлетворенность более простыми средствами. Знаете, Фаина Раневская так говорила: «Семья заменяет человеку все. Потому, прежде чем ее создать, подумай – тебе нужна семья или все?» Жестко, но честно.

В зале послышался негромкий смех. Наставник тоже улыбнулся своей шутке, но тут же заговорил серьезно:

– Бизнес повторяет эту идею с очень высокой точностью. Если мы не понимаем, зачем создаем бизнес, он имеет тенденцию захватить нас целиком и поглотить полностью. И тогда получается стандартная ситуация: «Мне надоело работать на дядю за копейки по 8 часов в день, поэтому я создал бизнес и работаю за те же копейки по 16 часов в день, зато сам на себя, зато есть видимость свободы».

Наставник снова начал рисовать стрелки на доске.

– Вот смотрите – у собственника (будущего, разумеется) возник какой-то внутренний конфликт. Что такое конфликт вообще? Это разность потенциалов, желаемого и возможного между желаемым и текущим состоянием. Что происходит дальше? Конфликт выливается в неудовлетворенность. Человек создает бизнес для компенсации этой неудовлетворенности, так? Но при этом идея, которую реализует собственник, чаще всего является неосознанной. Собственник не понимает, зачем он делает это так, потому что все равно им управляют динамики, традиционно невидимые обычному человеку.

– А что такое динамики? – спросил простецкого вида парень, похожий на Иванушку-дурачка их русской сказки.

Наставник на миг задумался.

– Да, про слово «динамики», наверное, стоит поговорить поподробнее, – и принялся объяснять, по привычке мерно расхаживая взад-вперед: – Динамикой называется любой пролонгированный процесс, управляющий системой или частью системы. Например, если у вас возникает душевное томление и хочется сотворить что-то необыкновенное, это обозначает, что у вас есть динамика, например, духовного роста, которая привела к тому, что у вас образовался разрыв между уровнем восприятия реальности и тем уровнем влияния на эту реальность, который у вас был.

Проще говоря: «Я хожу на работу, я вижу всю бесполезность того, что я делаю. Я вижу, что вся моя работа – это мой личный конфликт. Я понимаю, что последние два года делаю работу, которая направлена только на освоение бюджета, больше ни на что. И у меня возникает протест против такого бесполезного использования моей жизни. И дальше я делаю все, чтобы меня с этой работы уволили. И я начинаю что-то свое».

Максим тряхнул головой, привычным жестом откидывая волосы со лба. Все так, все правда! Одна мысль о том, что на постылой работе придется отбывать по восемь часов день за днем, всю жизнь до самой пенсии, всегда приводила его в отчаяние. И деньги тут ни при чем: если завтра повысят зарплату или премию дадут – ничего не изменится.

Но дело даже не только в этом… Ему действительно «хотелось странного» – всегда, с самого детства. Почему-то Максим остро чувствовал свою «отдельность», непохожесть на других – и не знал, что с этим делать. Родился он в небольшом подмосковном городке, и все время ему казалось, что он попал сюда по ошибке. Когда другие пацаны шли гулять или играли в футбол во дворе, Максим читал книги и думал, пытаясь осмыслить прочитанное, когда они смотрели дурацкие мультики по телевизору или играли в видеоигры, он отворачивался… Отец пытался приохотить его к тому, что он называл «быть мужиком» – ездить на рыбалку, выпивать рюмку по субботам, ходить в баню и чинить старый жигуль в гараже, но ко всем этим занятиям Максим чувствовал неизъяснимое отвращение. Мать, бывало, сердилась: «Ты как чужой какой-то, будто не мой сын!» Плакала даже. А он жалел ее, но не знал, чем утешить, потому что и в самом деле чувствовал себя чужим. Закончив институт, Максим с огромным облегчением переехал на съемную квартиру, и хотя это жилье – довольно убогое и тесное – съедает добрую половину его дохода, здесь можно хотя бы закрыть за собой дверь.