Волшебное лето во Франции. Замки, фиалки и вишневый пирог - Юлия Евдокимова Страница 8

Мельницу трудно было не заметить, она раскинула свои крылья над холмом в конце деревни.

– После завтрака я покажу вам коллекцию моего деда.

– А что он собирал? Марки? – Что еще я могла спросить при упоминании о коллекции!

– Автомобили, – ответил граф. – Они здесь, в гараже, первая самоходная карета, первый автомобиль, появившийся в этих краях.

– Он собирал… автомобили???

– Ну, не совсем собирал, то есть он не приобретал их специально, просто сохранил все автомобили, бывшие в семье с того момента, как они появились.

У меня отвисла челюсть.

– Наша гордость – автомобиль 1881 года. С помощью механика, Бернара Пужоля, его удалось восстановить, на это ушло несколько лет, не так легко найти необходимые детали. Некоторые из них механику пришлось изготавливать самому. А сейчас машина даже участвует в ралли – конечно, не в гонках, а в парадах старых авто. Ее максимальная скорость – 20 км в час. Этим занимается мой младший брат Бернар.

– А замок вашего предка далеко? Он существует до сих пор?

– Нет, не очень далеко, это тоже Окситания, только департамент Лозер. Это четырехугольное здание над деревней Сент-Этьен с круглой и квадратной башнями, три крыла дома окружают внутренний двор, закрытый с западной стороны зубчатой стеной ограждения. Там есть и гражданская башня, и так называемая военная – сторожевая, хотя замок никогда не участвовал в военных действиях. Сам замок трехуровневый, самый старый – XII века.

Правда, в 40-е годы прошлого века случился пожар, но затем замок был реконструирован. Там тоже прекрасный парк, мои предки любили сады, только он не в версальском стиле, как в Монжевиле, а засажен каштанами и кедрами. Парк большой, там есть даже копия грота в Лурде и построенная позже часовня 1875 года в неоготическом стиле. Тот замок до сих пор носит имя нашей семьи.

Граф рассказывал в таких подробностях, что я спросила:

– Вы жалеете, что тот замок не остался в семье? Чувствуете свою связь с ним?

Он пожал плечами:

– Нет, ничего не чувствую. Просто это часть прошлого моей семьи. А я родился здесь, в Монжевиле, и мои дети родились здесь, это мой мир.

– Я не зря спросила, далеко ли тот замок, а мы сможем его увидеть?

– Есть кое-что получше. Другой замок, который я обязательно должен вам показать.

– Какой? – воодушевилась я.

– А вот это сюрприз и вообще долгая история. Всему свое время!

При свете дня парк был прекрасен, а собачка посреди фонтана оказалась на самом деле третьим львом, два его собрата сторожили ворота. А римская матрона, она же нимфа, оказалась римским легионером.

– А почему нет воды в фонтане?

– Фонтан не работает уже лет семьдесят, тогда не занялись, а сейчас представляете, в каком состоянии все трубы, уже бессмысленно что-то делать.

– А сейчас в замке кто-то работает?

– Да, месье Дюбуа, вы с ним наверняка увидитесь, это садовник, который приходит три раза в неделю. Он работает в парке, я один со всем не справлюсь, видите, какой парк большой! Родители месье Дюбуа тоже работали в замке, мать занималась кухней и хозяйством, отец – парком. Сейчас самому месье Дюбуа за семьдесят, но он даже не собирается отдыхать, говорит, ему не в тягость, а, наоборот, в удовольствие. Видите, свежие цветы в вазах на стене террасы? Его работа, ему нравится, когда везде стоят цветы.

– Вечные традиции поколений!

Бывший фонтан замка Монжевиль

– Увы, не вечные. Месье Дюбуа некому передать свое ремесло, а замок… думаю, когда меня не станет, дети его продадут, но я их прекрасно понимаю, в наше время содержание замка – слишком дорогое удовольствие… Но не будем о грустном! Мадам Жубер приходит на кухню дважды в неделю. Я обычно ужинаю в ресторане, и мадам Жубер оставляет мне простые блюда перекусить в течение дня, я не гурман в отличие от некоторых, – засмеялся граф. – Кстати, сегодня мадам Жубер собирается приготовить ланч по поводу приезда гостьи. Я предупредил, что гостья замучает ее вопросами, так что вперед, n’hésitez pas!

* * *

Мадам Жубер оказалась пожилой женщиной с коротко остриженными кудрявыми волосами с проседью. Она отвернулась от плиты, где что-то шкворчало и кипело и, вытерев руку о фартук, протянула мне:

– Enchantée, madame!

– Зовите меня Джулией, – сказала я.

– А я Гаррига, – заулыбалась мадам Жубер, и они с графом хором рассмеялись: – Чем еще может заниматься женщина с таким именем, только у плиты стоять.

Я непонимающе уставилась на них. С французским у меня весьма слабо, то и дело прошу графа не частить, а говорить помедленнее, в сумочке ношу словарь. Но сейчас я совсем ничегошеньки не поняла!

– Гарриг, гар-риг по-французски, а в Окситании – Гаррига, – снова хором произнесли граф и повариха.

Словарь не помог, пришлось смотреть в интернете.

– Eh, voilà! – Граф ткнул пальцем в открывшееся на экране слово. Оказалось, что garrigue – или по-окситански garriga – это заросли низкорослого кустарника, включающие в себя розмарин и можжевельник, как и прочие пряные травки, а какая французская кухня без розмарина!

В XVII веке в Европе розмарин считался действенным средством против чумы, а древние римляне приписывали этому растению магические свойства. Сегодня его кладут в овощные (особенно с баклажанами и томатами) и сырные блюда, в мясо и грибы.

Так называемая смесь прованских трав, продающаяся у нас в мельничках и пакетиках, – это травы, популярные в большинстве французских регионов.

– Farigoul? – подсмотрев в словаре, блеснула я эрудицией и кивнула на связку ароматной травы, подвешенной у кухонного окна.

– Quedites-vous (что вы говорите)? – округлила глаза мадам Жубер.

– Ну вот, тимьян же, – показала я на пучок травы.

– Нет-нет, это он в Провансе так называется, а у нас – Serpolet.

Вот и говори о гастрономии с окситанцами!