Изобилие. Будущее будет лучше, чем вы думаете - Питер Диамандис Страница 77
Изобилие. Будущее будет лучше, чем вы думаете - Питер Диамандис читать онлайн бесплатно
самое надежное свидетельство того, что программа работает, – это то, что везде, где мы появляемся, уровень прогулов падает до нуля. А мы появляемся в местах, где прогуливают школу до 30 % детей – и вот внезапно эти 30 % прогулов превращаются в ноль.
Пропуски учебы – явление, характерное не только для стран третьего мира. В среднем лишь две трети учеников американских государственных школ оканчивают старшие классы. [584] Это самый низкий процент в развитых странах. В некоторых регионах число учеников, не оканчивающих старшую школу, превышает 50 %; в сообществах коренных американцев он выше 80 %. Многие считают, что школьники бросают учебу, поскольку неспособны выполнять требуемые задания, но исследования, проведенные Фондом Гейтсов, выяснили, что причина в другом.
Тони Вагнер, один из директоров гарвардской Change Leadership Group, пишет в своей книге «Разрыв в глобальном масштабе: почему даже наши лучшие школы не учат детей полезным жизненным навыкам, в которых они нуждаются, и что мы можем по этому поводу сделать» (The Global Achievement Gap: Why Even Our Best Schools Don’t Teach the New Survival Skills Our Children Need – And What We Can Do About It): [585]
Около половины участников общенационального исследования людей, бросивших школу (всего в этом исследовании приняли участие почти 500 человек в разных концах страны), сказали, что бросили школу из-за того, что уроки были скучными и не имели отношения к их жизни или карьерным планам. Большинство также сказало, что школа не мотивировала их на упорный труд. Более половины бросили учебу всего за два года или менее до получения диплома среднего образования, и 88 % бросивших имели вполне удовлетворительные оценки к моменту ухода из школы. Почти три четверти интервьюируемых заявили, что при желании могли бы окончить школу.
Будет ли программа OLPC эффективна и в Соединенных Штатах – открытый вопрос (североамериканская версия была запущена только в 2008 году), [586] но влияние этого проекта во всем мире продолжает расти. Уругвай превратил OLPC в основу начального образования, и другие страны начинают следовать по этому же пути. В апреле 2010-го OLPC совместно с Восточноафриканским сообществом предоставила пятнадцать миллионов ноутбуков детям в Кении, Уганде, Танзании, Руанде и Бурунди.
Идеям OLPC оказали большую поддержку планшеты ценой 75 долларов и меньше, пришедшие на смену компьютерам, а затем и смартфоны, которые стоят меньше 50 долларов и быстро распространяются естественным образом, не требуя значительной государственной поддержки. Поэтому возникает вопрос: а зачем вообще что-то предпринимать? Но Негропонте считает, что смартфон не очень подходит в качестве устройства для образования. По его мнению, в отличие от смартфонов, планшеты предоставляют то, что он называет «книжным опытом» и полагает основой образования. Учитывая послужной список Медиалаборатории в области взаимоотношений человека и машины, с нашей стороны было бы глупо не принимать во внимание его точку зрения. И даже если смартфоны в самом деле окажутся любимым устройством завтрашнего дня – какая нам разница, если каждый ребенок все-таки получит доступ к образованию?
Существующая сейчас образовательная система была создана в разгар промышленной революции – и этот факт повлиял не только на выбор предметов для преподавания, но и на то, как именно их преподавать. Правилом стала стандартизация, [587] а желательным результатом – единообразие. Студентам или ученикам одного и того же возраста предлагался один и тот же материал, а их достижения мерили на одних и тех же весах. Школы были организованы как фабрики: день делился на одинаковые периоды, начало и конец которых возвещал звонок. Даже образование, как выразился сэр Кен Робинсон в прекрасной книге «За пределами разума: как научиться творчески мыслить» (Out of Our Minds: Learning to be Creative), [588]
было предметом разделения труда. Ученики, словно на конвейере, перемещались из комнаты в комнату, чтобы ими последовательно занимались учителя, специализирующиеся в разных дисциплинах.
В защиту этой системы надо сказать, что переход от образования как редкостной привилегии аристократии и духовенства к бесплатному образованию для всех и каждого был невероятно радикальным. Но это случилось уже 150 лет назад – и с тех пор наша образовательная система отстала от жизни. Робинсон – один из самых громких сторонников реформ; он утверждает, что сегодняшние школы, с их упором на полное однообразие, убивают креативность и затаптывают таланты: [589]
Мы, люди, все имеем невероятный потенциал, но большинство проживает жизнь, никак его не используя. Человеческая культура (а школа – фундаментальный компонент того, как мы передаем эту культуру от поколения к поколению) – это, по сути, набор разрешений. Разрешение отличаться от других, разрешение творить. Наша система образования редко дает людям разрешение быть самими собой. Но если вы не можете быть собой, вам сложно познать себя; а если вы себя не знаете, как вы можете использовать свой потенциал?
Но если наша нынешняя система не справляется с задачами, для решения которых она предназначена, то что же именно она делает? На этот вопрос непросто ответить по целому ряду причин, и не последняя из них заключается в том, что мы больше не можем прийти к согласию по поводу того, что же такое успех. В Америке, например, после принятия в 2001 году закона «Ни одного отстающего ребенка» (No Child Left Behind Act) у нас есть установленная цель: 100 % младших школьников должны к 2014 году уметь на продвинутом уровне (B+) читать и решать математические задачи. Большинство критиков считают эту цель слишком завышенной, но, даже если мы ее достигнем, действительно она приведет нас туда, куда мы хотим попасть? Тони Вагнер из Гарварда в этом не уверен: [590]
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments