Хилтоны. Прошлое и настоящее знаменитой американской династии - Рэнди Тараборелли Страница 73

После смерти матери Ники Хилтон погрузился в тяжелую депрессию. Мэри всегда была ему надежной опорой, в любой момент он мог ей довериться, и вот ее нет! В надежде смягчить боль утраты, Ники снова принялся пить и принимать наркотики, в частности секонал. В то время секонал принято было назначать известным клиентам, занимающимся напряженной работой. Поскольку Ники уже давно принимал наркотики, Триш не видела в этом проблемы. Она считала, что Ники в хороших руках, так как доктор Ли Сигл и его сорокасемилетняя жена Норин Нэш были его хорошими друзьями.

– Ники страдал тяжелой бессонницей, – вспоминала Норин Нэш, – и мой муж всячески ему помогал. Хотя секонал помогал ему расслабиться, все-таки, мне кажется, ему слишком много его прописывали. Но нужно иметь в виду, что Ники не покупал наркотики где-то на улице, чтобы поднять себе настроение, а получал их от доктора, который постоянно наблюдал его. Мой муж заботился о Ники и часто давал ему таблетки, содержащие только сахар и снотворное средство. Однажды для излечения бессонницы он направил его к гипнотизеру. Он любил его как сына и всячески стремился ему помочь, но это было очень трудно.

На второй год совместной жизни Ники и Триш во время отдыха, который они проводили в Акапулько, произошел случай, который надолго запомнился Триш. Ники много пил и одновременно принимал большое количество секонала, и в результате ему стало очень плохо. Испуганная Триш спустила в туалет все таблетки. Хуже этого она ничего не могла придумать. Позднее она вспоминала: «У него начались судороги, и я подумала, что он умирает. В конце концов один мексиканский доктор выписал ему секонал, и мы стали давать ему наркотик маленькими дозами, пока он не пришел в себя».

– Хотя Ники по-прежнему появлялся в офисе, – рассказывал Стюарт Армстронг, друг и заместитель Ники, когда тот возглавлял гостиничное отделение корпорации «Отели Хилтон», – после смерти Мэри он стал очень рассеянным, не таким энергичным. Мэри говорила мне: «Сейчас у Ники тяжелый период, но он выдержит. Боюсь только, что Кони так не думает». Она была права. Конрад действительно уже не надеялся на перемены к лучшему в состоянии Ники. К тому же совсем недавно Ники с Триш приобрели великолепный особняк в Холмби-Хиллз за 450 тысяч долларов (сегодня это более 3 миллионов). Так что ко всем сложностям добавились и финансовые затруднения.

Назначение на новый пост в корпорации налагало на Ники совершенно новые обязанности именно в тот момент, когда он был меньше всего готов к этому. Зачастую он был просто не в состоянии явиться на службу. «Я беру отгул, – говорил он, – и могу себе это позволить. Компания принадлежит моему отцу». Баррон покрывал его. «Баррон больше всех старался скрыть от Конрада, что Ники не вышел на работу», – говорил Боб Нил.

– Помню, однажды мы нигде не могли найти Ники, и вместо него в тот день работал Баррон. И вдруг в офис неожиданно пришел Конрад, – вспоминал Боб Нил. – Узнав об этом, Баррон сказал нам, что ему нужно скрыться, и выбежал через заднюю дверь, чтобы не столкнуться с отцом. Чуть позже он откуда-то позвонил Конраду в офис и сказал, что Ники сидит у него, то есть в очередной раз выручил брата. Он специально ушел из офиса, чтобы создать Ники алиби.

Но как Баррон ни старался, ему не всегда удавалось скрывать от Конрада отсутствие Ники.

– Однажды Ники пропал на целую неделю, – рассказывал Боб Нил. – Мы понятия не имели, где он может быть. И боялись самого страшного – что он умер в каком-нибудь притоне. Баррон и Мэрилин с ума сходили от страха. И нам ничего не оставалось, как позвонить Конраду. Но мы сказали, что он взял отпуск. Наша выдумка оказалась неудачной. «Да как он посмел взять отпуск вне графика?» – возмутился Конрад. Он рассердился не меньше, чем если бы узнал, что Ники просто исчез.

Наконец, больше чем через неделю, Ники явился в офис как ни в чем не бывало. Конрад проходил мимо его кабинета, увидел его и набросился с выговором за то, что тот без предупреждения улетел в отпуск. «Какой отпуск? – удивился Ники. – У меня были дела. Не был я ни в каком отпуске. С чего ты решил?» Конраду этого было достаточно. «Да ты понимаешь, сколько дел ты пропустил? Это тебе не игрушки! Важный международный бизнес требует ежедневного руководства, и ты отвечаешь за него». Ники признал свою вину и обещал восполнить свое отсутствие усиленной работой, но Конрад все равно был очень недоволен им.

– Ники небрежно относился к работе, и Конрад не мог с этим примириться, – вспоминала Норин Нэш. – Речь шла о громадных деньгах – миллионах, сотнях миллионов. Я хочу сказать, их корпорация представляла собой высший эшелон крупного бизнеса и власти. Им нельзя было тратить время на какие-то глупости.

– Может, ему просто не по силам ответственность, которую мы на него возложили, – предположил однажды Баррон в разговоре с Конрадом в присутствии нескольких служащих.

Три недели Ники ежедневно являлся на работу, но потом снова пропал на целых четыре дня.

– Проблема в том, что он не в состоянии с собой справиться, – возразил Конрад. – Просто не знаю, что делать…