Выбравшие иной путь - Кэрол Л. Энвэй Страница 7

Однажды летом мы с Джоди в течение двух дней гостили на свадьбе у друга. Она и Реза были женаты уже два года и учились в университете Арканзаса, примерно в восьми часах езды от нашего дома. Она показалась мне совсем другой, не той, что прежде, но мне понравилась и её приветливость, и манеры взрослой женщины. Назначая встречу с парикмахером, она с осторожностью настаивала на том, чтобы это была женщина, а не мужчина. Хотя стояла летняя жара, она носила одежду с длинными рукавами. Она серьёзно говорила о том, что уже узнала об исламе.

По дороге на свадьбу мы разговорились. Джоди села рядом с отцом на переднем сиденье автомобиля. Она обернулась ко мне и спросила:

– Мама, кем был Иисус, по-твоему?

– Ну, Джоди, ты сама знаешь, ты же ходила в церковь всю жизнь.

– Мама, сейчас я ведь хочу услышать это от тебя.

Тогда я рассказала ей о том, что было основой христианской веры в Иисуса, о том, как он родился, служил Богу, своему Отцу, о его смерти и воскрешении ради спасения всех нас.

– Значит, Иисус – Бог? – спросила Джоди.

– Да, Иисус – часть Троицы, и своим учением и служением Господу он указывает нам путь к Богу», – ответила я.

Я почувствовала разочарование. Каким-то образом её вопросы вызвали у меня ощущение неудовлетворённости. Почему я не смогла ответить на них наилучшим образом? Хотя она этого и не сказала, но я почувствовала, что она готова встать на путь ислама. «Что ж, у неё всё равно нет шансов пройти весь этот путь», – утешала я себя.

Очень скоро Джоди вновь окунулась в мир университетских исследований, как и её муж, Реза. Да и мы вернулись домой – к нашему очагу, к работе. Связь с Джоди мы поддерживали по телефону. Каждый раз, разговаривая по телефону, мы ощущали, что пропасть между нами становится всё больше. Она мастерски умела имитировать произношение других людей, и часто казалось, что это говорит какая-нибудь иранка, пытающаяся овладеть английским языком – так она копировала акцент своих друзей. В разговоре о приготовлении пищи она упоминала не американские блюда, а иранские. Она рассказывала только о своих друзьях-мусульманах, а не о христианах, и даже не об американцах. Мы никак не могли дать этому точное определение, но ощущалась большая перемена.

В ноябре Джоди и Реза приехали к нам на День благодарения. Мы испытывали тревогу, но с нетерпением ждали этого события. Мы и правда любили этих двоих и соскучились по ним. Джоди вошла в дом. На ней было длинное платье, надетое поверх джинсов и свитера, в руках у неё был платок. Волосы на голове были ровно приглажены. Мы обнялись и присели. Разговор проходил в довольно неестественной, поверхностной манере. Уже было поздно, и пора было спать. Реза вышел, чтобы принести чемоданы. Когда я поднялась, Джоди подошла ко мне.

– Мама, мне нужно с тобой поговорить.

Я повернулась и направилась на кухню. На глаза наворачивались слёзы. «Нет, я не смогу с ней говорить, я не выдержу того, что она собирается мне сказать».

– Не сейчас, – произнесла я, не глядя на неё.

Следующий день был Днём благодарения. Все вместе мы отправились к бабушке, – её дом был в часе езды от нашего.

– Мама, мы не будем есть индейку или соус. Мы едим только то мясо, которое дозволено.

– Ну и что с того! Мне-то какое дело!

Я смотрела на неё и не узнавала. На ней снова было длинное платье, надетое поверх джинсов, а когда мы шли к двери, она покрыла волосы платком. Всю поездку я просидела на переднем сиденье, надувшись и не проронив ни слова. Остальные члены семьи, казалось, вели себя, как и прежде: Реза, Джоди, оба её брата и отец. Мне удавалось избегать её весь оставшийся день, пока вечером мы не вернулись домой.

– Мама, нам нужно поговорить.

– Я не хочу это слышать.

– Тебе придётся это выслушать, мама, пожалуйста.

В конце концов, я сдалась, и мы уселись.

– Мама, я приняла ислам. Уже этим летом я стала мусульманкой, но я не была готова рассказать вам об этом. Мне надо было собраться с силами, прежде чем сообщить вам об этом.

Зачастую мы видим признаки того, что наши дети отходят от того пути, который мы наметили для них, а мы теряемся и не знаем, что же нам с этим делать. Поэтому часто мы закрываем на это глаза в надежде, что всё уладится и нам не придётся сталкиваться с данной проблемой. Наши дети в юности выходят из-под родительского контроля, знакомясь с новыми идеями и мировыми тенденциями, и принимая собственные решения.