#тыжемать. Материнство по правилам и без - Надя Папудогло Страница 7

Если верить в теорию заговора, то совершенно точно есть заговор уже ставших счастливыми родителями против тех, кто только собирается таковыми стать. Цель его проста: не дать потенциальным родителям повода отказаться от своих планов и нарушить демографическое равновесие. Суть заговора еще проще: «Не говорите им ничего о коликах!»

От своих друзей, уже обремененных детьми, я слышала множество историй о проблемах, связанных с младенцами. Например, что ребенок забрызгал всю кухню и ноутбук абрикосовым пюре. Или покакал всего один раз за день. Все эти милые пустячки, которые родители выдавали за проблемы, говорили сами за себя – ни о чем не тревожься, младенцы – это сплошная радость, они спят, едят и даже не пытаются засунуть пальцы в розетку. Охотно верилось.

О коликах не было сказано никем ни слова. Правда, потом выяснилось, что колики были почти у всех детей. Колики со всеми входящими и исходящими.

У моего мальчика колики начались на третью неделю жизни. Ребенок вдруг перестал спать и начал кричать. Я бросилась в интернет и узнала о коликах. С каждым днем я узнавала про колики все больше.

Я, например, узнала, что не спать по пять суток подряд, когда ты не покоряешь рабочие вершины, а держишь на руках рыдающего младенца, – это очень тяжело. Что уровень любви, бешенства и непонимания происходящего в голове может быть зашкаливающим. Что в какой-то момент тебе захочется спрятаться куда-нибудь в надежное место (например, под ванну) и сделать вид, что ты в домике.

Как человек деятельный от природы и не пасующий перед неурядицами, я пыталась найти выход. В тот момент мы были еще во Франции и обрели любимого педиатра, мадам Тран. Правда, она меня ничем особо не обнадежила: «Это нормально. Это не лечится!» После этого я отправилась в аптеку, где дружественный фармацевт выдал мне два вида успокаивающих капель для меня и капли для младенца, посмотрев на меня снисходительно и жалостливо. Через неделю я появилась у него с претензиями, что его лекарства не работают. Он посмотрел в мои красные глаза еще более жалостливо. Я сказала: «Я так больше не могу». Он вздохнул. Выдал мне очередные запрошенные капли. Сказал: «Вы должны ждать. Это пройдет само. Это нормальный этап развития организма».

Но я верила, что просто ждать бессмысленно, что надо бороться, ведь та лягушка, которая не барахтается, не получит свой кусок масла. Я пыталась включать младенцу белый шум (его отец нервно крикнул: «Выключи эту пакость!»). Я прыгала с ребенком по ночам на фитболе и пела «Ничего на свете лучше нету» (максимум удовольствия для всех неспящих в доме напротив). Мы ездили с ним по ночам на машине, потому что он успокаивался в автокресле. Я плелась в правом ряду со скоростью тридцать километров в час, выпучив глаза и пытаясь не поддаваться сну. Муж таскал ребенка часами на руке вниз лицом. Младенец молчал и задремывал, но стоило его тронуть, как начинался новый рев. Наконец, однажды я провела ночь на унитазе, так как ребенок соблаговолил успокоиться под включенную воду из двух кранов в ванной комнате. Он спал на пеленальном столе, а я сидела на унитазе и читала «Воспоминания о Цветаевой». Потом они закончились, и я перешла на «Записки об Анне Ахматовой».

Вернувшись в Россию, я вызвала российского педиатра, надеясь на то, что она посрамит французских коллег и дарует мне рецепт спокойствия. Врач прибыла на двадцать минут раньше заявленного времени и была крайне недовольна тем, что мы не встретили ее у двери со сломанным домофоном. (Мы же собирались ее встретить, но ровно в то время, когда было условлено.) Затем она прошла в комнату, брезгливо повертела мальчика двумя пальцами так, как будто это был не нарядный младенец (да, я даже зачем-то его нарядила), а какое-то сомнительное существо. К. разрыдался. Затем врач выслушала мои жалобы и сказала: «Садитесь и записывайте». Я села и начала послушно писать – диету для кормящей матери.

Диета эта, сразу закралось в мою голову подозрение, была направлена на то, чтобы довести кормящую мать до депрессии, а если таковая у матери уже имелась, то по возможности усугубить ее. Более того, я уже видела эту диету, пока сама пыталась найти лечение от колик в интернете. Я пыталась сказать врачу, что я уже в курсе диетических ограничений, но она строго велела мне не перебивать. Затем повернулась к Алеше, который укачивал рыдающего К., и с претензией сказала: «Папа, вы что, не можете успокоить ребенка?!»

В бумаге, оставленной врачом, значились два диагноза – дисбактериоз и лактазная недостаточность, а также было приложено направление на анализ кала. Какашки следовало отвезти на другой конец Москвы.

Не знаю, что спасло меня от поездки с биоматериалом моего дражайшего младенца на «Речной вокзал». Скорее всего, яростное сопротивление моего мужа, который против лишней фармакологии, а также то, что педиатр прописала мне невообразимую диету из ничего, от которой я сходила с ума и падала с ног. Вместо увлекательной поездки через всю Москву я начала кросс-консультации. Я написала израильскому педиатру, которого мне рекомендовали. Я написала нашему французскому педиатру. И получила одинаковые ответы. Анализы кала двухмесячного грудничка на углеводы и прочую фигню нельзя считать репрезентативными. Диагноз «дисбактериоз» младенцам до года не ставится. Какашки первого года жизни могут быть самых веселых цветов и с самыми веселыми запахами. А если у ребенка колики, ну что, это нормально. Рекомендации: правильное прикладывание (но и оно часто не решает проблемы), массаж (можно со специальным массажным маслом, в Европе такое есть для младенцев) и два месяца терпения. И да, оба врача затребовали от меня график прибавки веса. Я скрупулезно помещала К. на весы, замеряя его прибавки. По итогам получила ответ: у вас здоровый и очень упитанный ребенок, вы полагаете, он был бы таким упитанным, если бы у него были серьезные проблемы со здоровьем? Ждите, все пройдет. И да, забудьте о диетах. Ребенок может реагировать на отдельные продукты в рационе кормящей матери, но обделять себя не стоит. Ждите, ждите. Старайтесь спать, когда спит ребенок, так вам будет проще.

Разорвавшись между мнениями и педиатрами, я стала ждать. Младенцу исполнилось два с половиной месяца. И колики прекратились. Как будто ничего и не было. А я как-то спросила у подруги: «Почему ты мне не рассказала заранее об этой фигне?!» Она ответила с претензией в голосе: «Ты не спрашивала».