Пигмалион - Бернард Шоу Страница 7

Элиза, успокоившись, прокрадывается к своему прежнему месту.

Миссис Пирс (Пикерингу). Вы когда-либо слышали подобное, сэр?

Пикеринг (от души смеясь). Никогда, миссис Пирс, никогда.

Хиггинс (терпеливо). А в чем собственно дело?

Миссис Пирс. А в том, сэр, что нельзя подобрать живую девушку так, как подбирают камешек на берегу моря.

Хиггинс. А почему собственно?

Миссис Пирс. То есть как это почему? Ведь вы же ничего о ней не знаете. Кто ее родители? А может быть, она замужем?

Элиза. Еще чего!

Хиггинс. Вот именно! Совершенно справедливо замечено: еще чего! Разве вы не знаете, что женщины ее класса после года замужней жизни выглядят как пятидесятилетние поденщицы?

Элиза. Да кто на мне женится?

Хиггинс (переходя внезапно на самые низкие, волнующие ноты своего голоса, предназначенные для изысканных образцов красноречия). Поверьте мне, Элиза, еще до того, как я закончу ваше обучение, все окрестные улицы будут усеяны телами безумцев, застрелившихся из-за любви к вам.

Миссис Пирс. Перестаньте, сэр. Вы не должны забивать ей голову подобным вздором.

Элиза (встает и решительно выпрямляется). Я ухожу. У него, видно, не все дома. Не надо мне полоумных учителей.

Хиггинс (глубоко уязвленный ее нечувствительностью к его красноречию). Ах, вот как! По-вашему, я сумасшедший? Отлично! Миссис Пирс! Новых платьев заказывать не нужно. Возьмите ее и выставьте за дверь.

Элиза (жалобно). Ну, ну! Вы не имеете права меня трогать!

Миссис Пирс. Видите, к чему приводит дерзость. (Указывая на дверь.) Сюда, пожалуйста.

Элиза (глотая слезы). Не надо мне никаких платьев. Я бы все равно не взяла. (Бросает платок Хиггинсу.) Я могу сама купить себе платья. (Медленно, как бы нехотя, бредет к двери.)

Хиггинс (ловко подхватив на лету платок, загораживает ей дорогу). Вы скверная, испорченная девчонка. Так-то вы мне благодарны за то, что я хочу вытащить вас из грязи, нарядить и сделать из вас леди!

Миссис Пирс. Довольно, мистер Хиггинс. Я не могу допустить этого. Неизвестно еще, кто из вас больше испорчен — девушка или вы. Ступайте домой, моя милая, и скажите своим родителям, чтобы они лучше смотрели за вами.

Элиза. Нет у меня родителей. Они сказали, что я уже взрослая и могу сама прокормиться, и выгнали меня вон.

Миссис Пирс. А где же ваша мать?

Элиза. Нет у меня матери. Эта, которая меня выгнала, это моя шестая мачеха. Но я и без них обхожусь. И вы не думайте, я честная девушка!

Хиггинс. Ну и слава богу! Не из-за чего, значит, шум поднимать. Девушка ничья и никому не нужна, кроме меня. (Подходит к миссис Пирс и начинает вкрадчиво.) Миссис Пирс, почему бы вам не усыновить ее? Вы подумайте, какое удовольствие — иметь дочку… Ну, а теперь хватит разговоров. Ведите ее вниз и…

Миссис Пирс. Но все-таки, как это все будет? Вы собираетесь положить ей какую-нибудь плату? Будьте же рассудительны, сэр.

Хиггинс. Ну, платите ей, сколько там нужно; можете записывать это в книгу хозяйственных расходов. (Нетерпеливо.) Да на кой черт ей вообще деньги, хотел бы я знать? Кормить ее будут, одевать тоже. Если давать ей деньги, она запьет.

Элиза (повернувшись к нему). Ох вы бессовестный! Неправда это! Я капли спиртного в жизни в рот не брала. (Возвращается к своему стулу и усаживается с вызывающим видом.)

Пикеринг (добродушно, увещательным тоном). Хиггинс, а вам не приходит в голову, что у этой девушки могут быть какие-то чувства?

Хиггинс (критически оглядывает ее). Да нет, едва ли. Во всяком случае, это не такие чувства, с которыми стоило бы считаться. (Весело.) Как по-вашему, Элиза?

Элиза. Какие у всех людей чувства, такие и у меня.

Миссис Пирс. Мистер Хиггинс, я бы просила вас держаться ближе к делу. Я хочу знать, на каких условиях эта девушка будет жить здесь в доме? Собираетесь ли вы платить ей жалованье? И что с ней будет после того, как вы закончите ее обучение? Надо же немного заглянуть вперед, сэр.

Хиггинс (нетерпеливо). А что с ней будет, если я оставлю ее на улице? Пожалуйста, миссис Пирс, ответьте мне на этот вопрос?

Миссис Пирс. Это ее дело, мистер Хиггинс, а не ваше.

Хиггинс. Ну, так после того как я с ней кончу, можно выкинуть ее обратно на улицу, и тогда это опять будет ее дело, — вот и все.

Элиза. Эх вы! Сердца в вас нет, вот что! Только о себе думаете, а на других наплевать. (Встает и произносит решительно и твердо.) Ладно, хватит с меня. Я ухожу. (Направляется к двери.) А вам стыдно должно быть! Да, стыдно!

Хиггинс (хватает шоколадную конфету из вазы, стоящей на рояле; глаза его вдруг заблестели лукавством). Элиза, возьмите шоколадку…

Элиза (останавливается, борясь с искушением). А почем я знаю, что там внутри? Одну девушку вот так отравили, я сама слыхала.

Хиггинс вынимает перочинный нож, разрезает конфету пополам, кладет одну половинку в рот и протягивает ей другую.

Хиггинс. Вот, чтобы не было сомнений: половинку — мне, половинку — вам.

Элиза открывает рот, готовясь возразить.

(Быстро всовывает ей в рот конфету.) Вы будете есть шоколад каждый день, коробками, бочками! Вы будете питаться одним шоколадом! Ну как, идет?

Элиза (проглотив, наконец, конфету, после того как чуть не подавилась ею). Подумаешь, нужна мне ваша конфета! Просто я хорошо воспитана и знаю, что вынимать изо рта некрасиво.

Хиггинс. Слушайте, Элиза, вы, кажется, сказали, что приехали на такси?

Элиза. Ну и что ж, что приехала? Я имею такое же право ездить на такси, как и все.

Хиггинс. Полное право, Элиза! И отныне вы будете разъезжать на такси сколько вам захочется. Каждый день вы будете брать такси и кататься по городу: вдоль, поперек и потом еще кругом. Учтите это, Элиза.

Миссис Пирс. Мистер Хиггинс, вы искушаете девушку. Это нехорошо! Она должна думать о будущем.

Хиггинс. В такие годы? Чепуха! О будущем хватит времени подумать тогда, когда уже впереди не будет будущего. Нет, нет, Элиза. Следуйте примеру этой леди: думайте о будущем других людей, но никогда не задумывайтесь о своем собственном. Думайте о шоколаде, о такси, о золоте, брильянтах.

Элиза. Пожалуйста, не надо мне ни золота, ни брильянтов. Я не какая-нибудь, я честная девушка. (Садится и принимает позу, которая должна выражать достоинство.)