Цель. Процесс непрерывного совершенствования - Джеф Кокс Страница 68

Затем Билл приглашает выступить следующего директора. Я сажусь, несколько задетый кажущимся безразличием Пича, тем, что он не похвалил меня, как к тому призывал его в своем докладе Фрост. Я, признаюсь, ожидал чего-то большего, чем сухое «хорошая работа, Эл».

Но тут до меня доходит, что Пич не может знать об истинном размахе перемен на нашем заводе. А надо ли ему знать? Стоит ли нам сообщать ему? Лу просил меня об этом. А я сказал: «Нет, подождем еще немного».

Мы могли бы пойти к Пичу, рассказать все в подробностях, выложить все карты на стол — и пусть он решает. Именно это нам придется сделать. Но не сейчас. Я уверен, что еще не пора.

Я проработал с Пичем много лет и знаю его довольно хорошо. Он умен, но он не новатор. Пару лет назад он еще дал бы нам поэкспериментировать. Но не сегодня. У меня есть чувство, что если сейчас мы раскроемся перед ним, он прикажет мне действовать согласно стандартным методам учета затрат, в которые он верит.

Мне нужно дождаться своего часа, прежде чем я смогу пойти к нему с солидным багажом свидетельств того, что мой метод (на самом деле метод Ионы) реально работает. Мы нарушили слишком много правил, чтобы рассказывать ему сейчас все подробности.

Но будет ли у нас время? Вот какой вопрос терзает меня. Пич ведь не отменил свою угрозу закрыть завод. Я думал, что он скажет что-нибудь такое (публично или приватно) после моего доклада, но он промолчал.

Я смотрю на него через стол. Он какой-то невнимательный сегодня — на себя не похож. Кто-то выступает, а он как будто и не слушает. Похоже, Хилтон подсказывает ему, что нужно говорить. Что это с ним?

Совещание заканчивается примерно в час дня, и к тому времени я принимаю решение с глазу на глаз поговорить с Пичем, если смогу до него добраться. Когда он выходит из конференц-зала и идет по коридору, я догоняю его. Он приглашает меня в свой кабинет.

— Так когда ты собираешься снять нас с крючка? — спрашиваю я его, когда дверь в кабинет закрывается.

Билл садится в большое мягкое кресло, а я устраиваюсь напротив. Стол не разделяет нас, и можно поговорить по-товарищески.

Билл смотрит на меня в упор и спрашивает:

— А почему ты решил, что я собираюсь это сделать?

— В Бирингтоне дела явно налаживаются, — отвечаю я. — Мы начали зарабатывать деньги для филиала.

— Начали? — переспрашивает он. — Послушай, Эл, месяц у тебя действительно был удачный. Это явно шаг в нужном направлении. Но сможешь ли ты добиться тех же результатов два месяца подряд? Три, четыре? Вот что я хочу увидеть.

— Добьемся, — обещаю я.

— Буду с тобой откровенен, — говорит Пич. — Я все еще не убежден, что это не мыльный пузырь. У тебя была огромная задолженность по заказам. И то, что ты по ним рассчитался, было неизбежно. Но что ты сделал, чтобы снизить расходы? Ничего, насколько я вижу. А чтобы завод стал прибыльным надолго, операционные расходы необходимо сократить на десять-пятнадцать процентов.

Я испытываю глубокое разочарование. Немного придя в себя, я говорю:

— Билл, а если в следующем месяце ситуация улучшится, тогда ты, по крайней мере, отложишь исполнение своей угрозы — рекомендовать совету директоров закрыть нас?

Он качает головой:

— Улучшение должно быть большим, чем за предыдущий отчетный период.

— Насколько большим?

— Выдай мне пятнадцать процентов роста прибыли по сравнению с маем, — говорит он.

Я киваю.

— Думаю, мы справимся, — говорю я и вдруг замечаю, как Пич на долю секунды меняется в лице.

Совладав с собой, он говорит:

— Прекрасно. Если добьешься такого роста, а потом удержишь достигнутый уровень прибылей, бирингтонский завод будет работать.

Я улыбаюсь. Если мы добьемся таких показателей, думаю я, надо быть идиотом, чтобы закрыть нас.

На своем «бьюике» я выскакиваю на межштатную автостраду, вжимая в пол педаль газа и включив погромче радио. Адреналин бьет ключом. Машина летит стрелой, а мысли в голове — еще быстрее.

Два месяца назад я думал, что мне придется искать новую работу. Но Пич только что сказал, что, если мы еще один месяц хорошо поработаем, завод не закроют. Мы почти у цели. Осталось совсем немного. Всего один месяц.

Но пятнадцать процентов?

Мы расправились с просроченными заказами в потрясающем темпе. Это позволило нам выйти на колоссальные объемы производства — по сравнению с чем угодно: с прошлым месяцем, предыдущим кварталом, минувшим годом. Это обеспечило огромный приток доходов — и в документах все это выглядит великолепно. Но теперь, когда все просроченные заказы отправлены и мы штампуем уже новые заказы быстрее, чем когда- либо…

Вдруг возникает мысль, что я в большой беде. Где я возьму столько заказов, чтобы увеличить прибыли на пятнадцать процентов?

Пич требует от нас не просто хороший месяц — он требует невозможно хороший месяц. При этом он ничего не пообещал; пообещал я — и, наверное, слишком много. Я пытаюсь вспомнить график заказов на предстоящие недели и посчитать в уме, получим ли мы необходимый рост производства, чтобы достичь требуемого Пичем роста прибылей. Боюсь, что не получим.

Хорошо, можно ведь отгружать заказы раньше графика. Я могу взять заказы, запланированные на первую неделю или две июля, и отгрузить их в июне.

А потом что я буду делать? Мы окажемся вообще без заказов. Нам нужно больше работы.

Интересно, где сейчас Иона?

Глянув на спидометр, я обнаруживаю, что стрелка дошла до восьмидесяти. Я сбавляю газ. Расслабляю галстук. Нет смысла погибать по дороге на завод. Тут до меня доходит, что к тому времени, как я вернусь на завод, пора уже будет ехать домой.

Примерно в это время я проезжаю знак, подсказывающий мне, что через две мили будет поворот на шоссе, ведущее в Форест-Гров. А что, почему нет? Джулию и детей я уже два дня не видел. По случаю окончания занятий в школе дети переселились к Джулии и ее родителям.

В нужном месте я сворачиваю, доезжаю до ближайшей заправки и с таксофона звоню в офис. Когда Фрэн снимает трубку, я, во-первых, прошу передать Бобу, Стейси, Ральфу и Лу, что совещание прошло хорошо, а во-вторых, говорю, чтобы меня сегодня на работе не ждали.

Когда я приезжаю к Барнетам, меня встречают как желанного гостя. Некоторое время я болтаю с Дейвом и Шерон, а потом Джулия предлагает мне пройтись.

На улице чудесный летний день.

Когда я обнимаю Шерон на прощанье, она шепчет мне на ухо:

— Папа, когда мы все вместе поедем домой?

— Скоро, я надеюсь, — говорю я ей.

Несмотря на мою кажущуюся уверенность, этот вопрос продолжает терзать меня самого.

Мы с Джулией идем в парк и, погуляв немного, присаживаемся на скамейку на берегу реки. Некоторое время сидим молча. Джулия спрашивает, не случилось ли чего. В ответ я задаю ей вопрос, который задала мне Шерон.