Как Китай стал капиталистическим - Нин Ван Страница 67

Когда Дэн Сяопин в начале 1992 года отправился в южное турне, частный сектор, оставив позади десятилетие мощного роста (с конца 1970-х и в 1980-х годах), находился в упадке; в политических дискуссиях того времени верх одерживала социалистическая идеология. После более чем 10 лет реформ впечатляющий рост негосударственного сектора придал китайской экономике столь необходимые жизненную энергию и динамизм, но государственные предприятия оставались нерентабельными. Сохранив верность идеям социализма, который, как считалось в то время, предполагал государственную собственность, китайское правительство после студенческого движения 1989 года в KHF и падения Берлинской стены за рубежом с глубоким недоверием относилось к растущему частному сектору, опасаясь, что тот окажет пагубное влияние на коммунистический режим. В ответ на падение социалистических правительств в Восточной Европе определенные круги в КПК решили укреплять государственную собственность и сдерживать развитие частного сектора, чтобы Китай не соскользнул в капитализм. Однако Дэн Сяопин думал иначе. По мнению Дэна, главной причиной того, что Коммунистическая партия Китая пережила студенческие волнения в 1989 году, было повышение уровня жизни китайцев благодаря предыдущим раундам экономической реформы. Таким образом, Дэн выступал за продолжение реформ и политику открытости, видя в них эффективную стратегию, способную превратить Китай в сильную и процветающую социалистическую страну. Дэн спас китайскую экономическую реформу в критический для нее момент.

Призыв Дэна к дальнейшим преобразованиям китайской экономики во время южного турне запустил второй раунд экономических реформ после периода отступления, длившегося с 1988 по 1992 год. Главными действующими факторами экономической трансформации страны во втором раунде были развитие общенационального рынка, приватизация государственных предприятий и возникновение межрегиональной конкуренции. Они означали, что частные фирмы отныне могли конкурировать друг с другом. В свою очередь, соперничество между фирмами стало жестче и эффективнее, когда региональная конкуренция превратила Китай в гигантскую экономическую лабораторию. Все вместе породило капитализм с китайской спецификой.

Замечательные успехи в области экономики, продемонстрированные Китаем за 30 лет рыночных преобразований, укрепили доверие китайского руководства и широкой общественности к рыночной экономике – капиталистической или социалистической, не столь важно. Следует помнить, что главный аргумент в пользу рынка – это несовершенство человеческой природы. Если бы ответственные за централизованное планирование лица были бы столь же всеведущи и всемогущи, как предполагает классическая модель социализма, рынок, конечно, был бы излишней, расточительной игрой. Важный момент, которому исследователи китайских рыночных реформ уделяют крайне мало внимания, – это признание постмаоистским китайским руководством, и в первую очередь Дэн Сяопином, того факта, что у них нет опыта построения рыночной экономики. Не имея ни образца для подражания, ни самого общего плана реформ, китайские лидеры были вынуждены остановиться на экспериментальном методе. В условиях региональной конкуренции стратегия проб и ошибок прекрасно зарекомендовала себя как эффективный метод обучения. Однако успех может привести к неудаче, если люди вдруг начнут думать, что нашли безошибочную формулу, годную для всех случаев жизни.