Испания: Поздний обед - Поль Ричардсон Страница 65

«Комерс, 24» — не просто название, это одновременно и адрес. Так что, когда сюда приходят письма, на конвертах написано: «кафе Комерс, 24», улица Комерс, дом 24.

Заведение это оправдало мои ожидания — здесь было все сразу: солнечный оптимизм современной Барселоны нашел свое отражение как в пище, так и в интерьере и клиентуре. Кафе это расположено в районе Борн, где находятся городские учреждения искусства и высокой моды. Я прошел пешком около мили от музея Пикассо и прибыл в кафе, немного запыхавшись и раскрасневшись после игристого каталонского, которого выпил полбутылки.

Если вы не большой ценитель оригинального дизайна или у вас просто выдался тяжелый день, после которого вы в одиночестве пришли съесть свой ланч, атмосфера «Комерс, 24» покажется вам подавляющей. Здешняя столовая погружена в мрачный и хмурый полумрак, лишь стены подсвечены винно-красным и насыщенным серым. По всему обеденному залу угрюмо высятся железные колонны: наследие какого-то находившегося тут прежде промышленного предприятия.

Я сидел на стуле с высокой спинкой и разглядывал этот угнетающе минималистский интерьер. Слева от меня за окном из толстого стекла сиял белизной мир кухни. Буквально в каком-то метре от моего стола шеф-повар азиатского вида усердно работал с сырой рыбой: нюхал ее, разрезал и раскладывал по белым тарелкам нестандартной формы. Множество массивных лилий и калл свешивалось из двух гигантских ваз, сделанных из ярко окрашенного стекла. За соседним столиком немцы щелкали своими мобильными телефонами. До меня доносились обрывки разговоров на английском, японском и французском языках. Во всем помещении вряд ли был хоть один испанец.

— А ну-ка тащи сюда фестиваль! — крикнул кто-то повару. Слово «фестиваль» в «Комерс, 24» обозначает столь модное в Испании дегустационное меню. Это набор небольших по объему блюд, последовательность которых быстро сменяет друг друга. Фестиваль в «Комерс, 24» включает яйца «Киндер-сюрприз», спаржу с сыром пармезан и мандарином, а также «фирменный луковый суп».

Карлос Абельян серьезно продумал теоретическую основу закусок и возможности их использования в современном ресторане. Ему особенно по душе атмосфера, в которой их подают, демократический характер этого обычая. Действительно, сам факт выставления закусок на прилавок придает заведению неформальный характер заведения, здесь человек чувствует себя более комфортно и свободно.

— В закусочный бар вовсе не обязательно идти в пиджаке. Можно надеть что угодно. В нем чувствуешь себя как дома, — сказал Карлос, темноволосый симпатичный парень с энергичным смуглым лицом — скорее андалусским, чем каталонским. Глядя на него, понимаешь, откуда идет репутация испанцев — «дьявольски красивый».

Индус-официант в черном костюме, виляя бедрами, направлялся к нашему столу, неся поднос, загруженный чем-то непонятным.

— Ну, давай, я хочу, чтобы ты сначала попробовал вот это, — сказал Карлос.

На подносе стоял набор жестянок овальной формы. Раньше в таких старомодных банках продавали сардины. Ты оттягиваешь назад кольцо и обнаруживаешь внутри орехи, оливки, каперсы или картофельные чипсы, какие можно найти в аперитив-баре вроде «Тсампаниет». А еще на подносе стоял стакан сладковатого пряного вермута, который мы вспенили содовой из канистры.

— Это классика. Обязательно надо начинать с вермута и закусок. Вермут и аперитив. Они взаимосвязаны. Такое встретишь только в Барселоне, — пояснил Карлос.

Шеф-повар уселся напротив и стал наблюдать, как я поглощаю «фестиваль». Все блюда были небольшого объема, но оформлены в совершенстве и остроумно представлены на японском лакированном подносе, грифельных досках и квадратных пластинах из белого фарфора. Был подан крошечный сэндвич с соленым свиным окороком, сыром моцарелла и черным трюфелем — в некотором смысле дань тому взаимному восхищению, которое испытывают друг к другу испанцы и итальянцы. А потом два холодных супа, один — вишневый гаспачо, а другой — из дыни с грейпфрутом и мятой.

Затем полоска сырой соленой трески с двумя лужицами соуса, один — из чеснока и оливкового масла, а второй — самфайна (основной каталонский соус из перцев, баклажанов, лука и помидоров). Да уж, весьма остроумное смешение традиционных соусов двух регионов, своего рода подтрунивание над тупыми кулинарными националистами, которые говорят, что разделенным местностям никогда не сойтись. Между прочим, это блюдо готовил японский шеф-повар, я сам до обеда наблюдал процесс приготовления, заглядывая в кухню через окно из толстого стекла.

— Конечно, мы должны сохранять традиции — и те, и эти. Но их прекрасно можно совместить, ничего при этом не потеряв. — Карлос небрежно махнул рукой. — Может быть, в политике такое и невозможно, но в кулинарии дело обстоит иначе. Все смешивается, и взаимно обогащается.

Карлос вырос в рабочем квартале Грасиа, где его родители живут до сих пор. В семье росло пятеро детей, мать готовила, строго придерживаясь классических правил традиционной каталонской кухни, практически уже неведомых большинству барселонских домохозяек. Это было настоящее тушеное мясо; макароны по-каталонски с мясным фаршем, луком, сосисками, ветчиной; жаркое из говядины; кролик с соусом самфайна; цыпленок с креветками; соленая треска с горошком. Уйма традиционных запеканок, потому что хорошее блюдо из тушеных овощей или мяса — прекрасный способ накормить такую большую семью.

А шеф-повар продолжает свой рассказ:

— «Для обмакивания годится» — так говорят в Каталонии, имея в виду, что блюдо достаточно сочное для того, чтобы обмакивать в него хлеб: то есть вкусное и сочное. — Я мысленно представил себе всю семью за обеденным столом, как они вымазывают остатки густого соуса кусочками белого хлеба с толстой коркой. — Вот такой была наша пища. Чтобы в нее можно было макать хлеб.

Я не мог не улыбнуться, представив себе, как этот супердерзкий шеф-повар, возглавляющий свой супермодернистский авторский ресторан, втайне мечтает о блюдах, которые в детстве готовила им мама. И вот что пришло мне в голову: хотя энергия и самоуверенность современных испанских поваров привела к настоящей революции в кулинарии, этого никогда бы не случилось, не имейся у них корней, традиций, крепких семейных устоев, осознания своей региональной самобытности. Блистательное здание новой испанской еды основано на солидных традициях далекого прошлого.

— Понимаешь, что произошло? Мы изменились невероятно быстро, — рассуждает вслух Карлос. — Да, мы занялись творчеством в кулинарии, но во всем есть свои минусы. И теперь мы теряем что-то другое. Посмотри на меня — я типичный пример современного повара. Мне еще интересно придумывать всякие новинки. Но все больше меня беспокоит, чтобы мое блюдо было просто вкусным. К примеру, я готовлю черный рис с чернилами каракатицы и чесноком. А некоторые клиенты заявляют, что я не могу поставить этот рис в меню. Я спрашиваю: какого черта, почему не могу? И они отвечают: мол, такое приземленное блюдо не будет смотреться рядом с яйцом «Киндер сюрприз». А я говорю: еще как будет. Увидел такой рис в меню — и как будто поставил ногу на родную землю, прикоснулся к своим корням. Да и вообще — скучно, когда вокруг сплошной модерн, согласен?